Ультиматум Гурова (сборник) - стр. 33
– Ну-у-у… – неопределенно протянул Красницкий.
– Свяжитесь, пожалуйста, со строителями, которые делают ремонт на Электрозаводской. А еще лучше – съездите туда и лично посмотрите, как продвигается работа. Если их постоянно не навещать и не подталкивать, все затянется очень надолго. А нам желательно продать это помещение до Нового года – оно идеально подходит для утренников и спектаклей. У меня Театр юного зрителя уже интересовался…
– Хорошо, я съезжу, – заверил Красницкий, которого, кажется, куда больше сейчас занимала беседа с Надей.
Конышев хотел что-то добавить, но лишь махнул рукой и ушел. Черт знает что такое! Этот Красницкий со своими шашнями совершенно забывает о работе! И Надя эта тоже хороша! Без году неделя в конторе, а уже хвост распушает! И что Красницкий в ней нашел? На взгляд Конышева, абсолютно лишена женственности. Высокая, крепковатая, голос прокуренный, а ведь ей всего двадцать шесть лет! Вот уж, поистине, неисправимая натура – западает на все, что движется…
Вернувшись в свой кабинет, Виктор Станиславович, чтобы унять расшалившиеся нервы, принял пару успокоительных таблеток. Потом откинулся в кресле и прикрыл глаза, чтобы посидеть немного в тишине. Тишину нарушила заглянувшая в кабинет Надя.
– Виктор Станиславович, я на адрес, – проговорила она своим приглушенным хрипловатым голосом.
– Удачи, – не открывая глаз, ответил Конышев.
Следом заглянул Красницкий, сообщивший, что до обеда у него наметились другие дела и что он уезжает немедленно, а потом, как и договаривались, отправится на строительный объект. Конышев кивнул и остался сидеть неподвижно. До завершения первой сделки оставалось менее получаса…
…Все прошло благополучно – все документы были подписаны, деньги получены, и Виктор Станиславович, запирая их в сейф, заторопился в нотариальную контору – там следовало поставить последнюю точку. Он положил ключ в карман и вышел, на ходу сообщив секретарше Люде, что вернется часа через два. В кабинет риелторов он не заходил, но понял, что Люда остается в конторе одна.
Конышев управился даже раньше.
– Никто не появлялся? – вернувшись к себе, поинтересовался он, обращаясь к секретарше.
– Красницкий заскочил и сразу снова уехал. Какие-то документы взял.
– А Гольдман?
– У себя, – коротко ответила Люда, продолжая стучать по клавиатуре.
Конышев скрылся в своем кабинете и достал сотовый телефон:
– Игорь Михайлович, я жду вас, как договаривались.
– В два буду, – отозвался охранник.
На часах была половина второго, и Конышев решил, что пора подготовить деньги и упаковать их в специальный контейнер. Он достал из кармана ключ, подошел к сейфу, отпер его и уже протянул руку за деньгами, как вдруг в следующее мгновение она застыла в воздухе. Виктор Станиславович тупо смотрел в зияющую пустоту сейфа. Денег не было…
Не веря своим глазам и пытаясь унять бешено заколотившееся сердце, Конышев выпрямился и взялся рукой за грудь. Может быть, он уже переложил деньги и в запарке совершенно забыл об этом? Да нет, он же точно помнит, что… Черт!
Конышев рысцой подбежал к шкафу и достал из него контейнер. В нем ничего не было. Метнулся к столу и принялся один за другим выдергивать ящики, которые с грохотом падали на пол, а содержимое рассыпалось по ламинату. Погром не прошел незамеченным – в кабинет прибежала испуганная Люда. Увидев пунцового шефа, она испугалась еще больше.