Ультиматум Борна - стр. 71
– Я отвезу вас домой, – предложил он.
– Я разговаривал с Мари, – сказал Конклин. Джейсон позвонил ему в загородную резиденцию Управления в Виргинию из телефона-автомата от бензоколонки в пригороде Манассаса. – Она в гостинице, а не в вашем доме.
– Почему они переехали? – встревоженно спросил Джейсон.
– Она не смогла ничего объяснить. Кажется, было время кормления или пеленания, в общем, чего-то такого, когда мамаши не думают ни о чем, кроме своего дитяти. Я слышал, как в трубке кричат твои ребятишки. А они горластые, приятель.
– Что еще она сказала, Алекс?
– Вроде как твой шурин решил перевезти их туда. Она не вдавалась в подробности. А так голос у нее был нормальный, только, как я говорил, немного нетерпеливый. Обычная Мари, к которой я привык и которую люблю. Она все спрашивала, как идут дела у тебя.
– Полагаю, ты сказал ей, что у меня все в порядке?
– Да, черт возьми. Я сказал ей, что ты залез в нору и тебя стерегут, а ты копаешься в ворохе распечаток. Что-то вроде полуправды.
– Джонни собирался с ней поговорить. Видимо, она рассказала ему, что произошло, и он перевез их в свой личный бункер.
– В личный что?
– Ты видел «Транквилити Инн» или нет? Откровенно говоря, я не помню, бывал ты там или нет?
– Четыре года назад Панов и я видели ее только в качестве стройплощадки. С тех пор мы там не были, по крайней мере я. Никто не приглашал.
– Я так полагал, что для тебя там двери всегда открыты, в любое время… В общем, понимаешь, гостиница стоит на берегу, и добраться до нее можно только по воде, или по воздуху, или по дерьмовой горной дороге, усыпанной такими валунами, что нормальная машина дважды ее не осилит. Все необходимое доставляется туда по воздуху или морем. Связи с городом почти нет.
– А пляж, наверно, охраняется, – добавил Конклин. – Обычно Джонни ничего не упускает из виду.
– Именно поэтому я и послал их туда. Я позвоню ей позже.
– Так, а что насчет текущих дел? – спросил Алекс. – Как там поживает Армбрустер?
– Ну что сказать, – ответил Борн. Взгляд его задумчиво блуждал по белому пластику телефонного аппарата. – Например, из его слов я понял, что «Медуза», функционировавшая в районе Сайгона по заданию Штаба американских войск, на котором Армбрустер заработал около ста миллионов долларов, хранящихся у него в Цюрихе, желает теперь избавиться от военных, потому что они, видите ли, ей больше не нужны. Он прямо так и сказал мне.
– Поверить этому не могу, – негромко произнес отставник-разведчик, пребывая в сомнении. – Может быть, ты не так его понял?
– Нет, именно так. Он называл их солдафонами и, как мне показалось, не ставил ни во что их прошлые заслуги. Он разжаловал их до уровня желторотых новобранцев, таращащих глаза на каждую новую игрушку в витрине.
– Кое-кто из сенаторов в Комитете по обслуживанию Вооруженных сил наверняка согласился бы с этой оценкой, – заметил Алекс.
– Но и это еще не все. Когда я пытался заговорить о том, что «Медуза» была создана в Штабе Сайгона, он возразил мне, и весьма недвусмысленно. Он сказал, что когда-то могло быть так, но очень недолго, потому что, цитирую: «Солдатики в Сайгоне сами управиться не смогли».
– Это вызов. А сказал он, почему они оказались такими слабосильными?
– Нет, и я его не спрашивал. Предполагалось, что я знаю ответ.