Ультиматум Борна - стр. 54
Они пожали друг другу руки, и пилот продолжил:
– Если я и члены экипажа могут быть вам чем-то полезны во время полета, прошу не стесняться и обращаться прямо ко мне, мсье.
– Вы очень добры.
– Мы все знаем вас, вся страна, вся Франция.
– Ничего особенного, право…
– Напротив. Присутствовать в одном месте с Чарльзом Ле Грандом, героем Сопротивления, исключительное, особенное событие. Года не в силах затмить вашу славу.
Капитан щелкнул пальцами в направлении трех стюардесс в пока еще пустом салоне первого класса.
– Быстро, мадемуазель! Сделайте все возможное для отважного воина Франции и его леди.
После этого убийца с множеством кличек и фальшивых паспортов в прошлом был торжественно препровожден к первому почетному ряду кресел, в который была осторожно перенесена из кресла-каталки его жена. Сам он занял место рядом с ней. На подносах перед их креслами появились бокалы и бутылка дорогого шампанского. Первый бокал был поднят капитаном. Он произнес тост в честь почетной пары и еще раз пожелал им приятного полета. Когда наконец суета вокруг них улеглась и первый пилот вернулся в кабину экипажа, женщина неожиданно молча и очень лукаво подмигнула мужу. Глаза ее весело смеялись. Салон начал наполняться пассажирами. Многие из них узнавали пожилую пару в головных креслах. Над рядами кресел начали перелетать приглушенные шепотки: «Герой Сопротивления… Сам Большой Чарльз… Говорят, в Альпах он пустил в расход шестьсот бошей. А может быть, и всю тысячу…»
Через некоторое время огромный реактивный лайнер все быстрее и быстрее покатился по взлетной полосе и взмыл в летнее безоблачное небо. Пожилой «герой Франции», весь героизм которого, как сам он мог припомнить, за время войны и Сопротивления сводился к воровству, стремлению выжить любой ценой, мести за обиды, причиненные его жене, и яростному желанию находиться как можно дальше от всех армий мира или трудовых отрядов, постоянно пытавшихся включить его в свои ряды, опустил руку во внутренний карман и достал свои новые документы. В паспорте имелась его фотография, но это было единственным относящимся к нему пунктом. Остальное – имя, дата и место рождения, а также место жительства – все было незнакомым, включая список наград и привилегий, который был более чем впечатляющим. Не любопытства ради, а преимущественно из опасения не преуменьшить ненароком перед кем-нибудь свои заслуги он решил заранее изучить данный список, да и все остальное тоже. Ему сообщили, что оригинал, носящий используемое мужчиной в данный момент имя и владеющий данными паспорта, не имел живых родственников и друзей, а также что этот человек исчез из своей квартиры в Марселе, предположительно отправившись в кругосветное путешествие, да так и не вернулся из него до сих пор.
Посыльный Шакала снова открыл страничку паспорта с именем. Его нужно было обязательно запомнить и отзываться на него в любой ситуации. Хотя с таким распространенным именем это будет нетрудно. Мужчина снова и снова повторял про себя свое: Жан-Пьер Фонтейн, Жан-Пьер Фонтейн, Жан-Пьер Фонтейн.
Звук! Острый, режущий. Что-то не то, ненормальное, выпадающее из привычного набора шумов. Борн выхватил из-под подушки пистолет, кубарем слетел с кровати и замер, прислонившись к холодной стене. Опять! Короткий, громкий, одиночный стук, в дверь его номера. Он потряс головой, что-то припоминая… Алекс? «Я постучу один раз». Джейсон тихо подошел к двери и прижался ухом к деревянной панели.