Размер шрифта
-
+

Улисс - стр. 71

– Хлебнул из следующей бутылки,– отозвался м-р Дедалус.

Нед Ламберт, со смехом, хлеснул газетой по своим коленям, повторяя:

– Задастая грудь листвястых сводов. Это же надо!

– А Ксенофонт глядел на Марафона,– сказал м-р Дедалус, снова взглядывая на камин и на окно,– а Марафон глядел на море.

– Довольнорикнул профессор Макью от окна.– Не желаю больше слышать эту галиматью.

Он доел горбушку хлебца, который пощипывал держа в руках и, изголодалый, приготовил ещё кусочек.

Словесный понос высоким штилем. Мочепенистым. А Нед Ламберт, как видно, устроил себе выходной. Похороны выбивают человека из ежедневной колеи. Говорят, он пользуется влиянием. Старый Чатертон, вице-канцлер, ему внучатый дядя, или пра-прадядя. Под девяносто, говорят. Для ожидающего наследство, излишнее, пожалуй, долголетие. Живёт на зло. Нет, пусть сперва сам туда отправится. Подвинься, Джонни, дядя ляжет. Их честь Хеджес Айрон Чатертон. Наверное, выписывает ему чек-другой в шквалистые дни. Жареный голубь по ветру. Аллилуя.

– следующая спазма,– сказал Нед Ламберт.

– Что это?– спросил м-р Цвейт.

– Недавно отрытый фрагмент из Цицерона,– ответил профессор Макью напыщенным тоном. КАК ПРЕКРАСНА НАША ЗЕМЛЯ.


КРАТКО, НО В ТОЧКУ

– Чья земля?– простовато спросил м-р Цвейт.

– Вопрос в самую точку,– произнёс профессор, перемежая слова жевками бисквита.– С ударением на "чья".

– Земля Дэна Тесона,– ответил м-р Дедалус.

– Это его вчерашняя речь?– спросил м-р Цвейт.

Нед Ламберт кивнул.

– А вы ещё это послушайте,– сказал он.

Дверь, от толчка снаружи, стукнула ручкой в поясницу м-ра Цвейта.

– Прошу прощения,– сказал Дж. Дж. О'Моллой, входя.

М-р Цвейт поспешно отступил.

– Это вы извините,– сказал он.

– День добрый, Джек.

– Заходи. Заходи.

– Как дела, Дедалус?

– Хорошо. А у самого?

Дж. Дж. О'Моллой покачал головой.


ЖАЛЬ

А был самым одарённым из начинающих адвокатов. Пошёл вразнос бедняга. Человеку с таким горячечным румянцем, считай, капут. Клиенты к таким не идут. Денежные затруднения.

– Или же, если мы взберёмся на гряду горных пиков.

– Отлично выглядишь.

– Редактора можно повидать?– спросил Дж. Дж. О'Моллой, взглядывая на внутреннюю дверь.

– Ещё как можно,– сказал профессор Макью.– И повидать, и послыхать. Он в своём святилище с Лениеном.

Дж. Дж. О'Моллой прошёл к наклонному столу и начал листать розовые страницы подшивки. Практика тает. Несостоявшийся. Теряет надежду. Играет. Долги чести. Пожнёт бурю. Хорошие получал авансы от Д. и Т. Фицджеральд. Эти их судейские парики, демонстрация своего серого вещества. Носят мозги на рукаве, как статуя на кладбище. Кажется, пописывает для ЭКСПРЕССА с Габриелем Конроем. Начитанный малый. Майлз Крофорд начинал в НЕЗАВИСИМОМ. Забавно, как эти газетчики выкручиваются, зачуяв новый поворот. Флюгерки. Нашим и вашим. Чему только и верить. Распишут – всё отлично, пока не получишь следующий номер. Выплескивают в газетах грязь друг другу на лысины, чтоб тут же и замять. Охаят, а через минуту превозносят как героя.

– Да вы только послушайте, ради Бога,– взмолился Нед Ламберт.– Или же, если мы взберёмся на гряду горных пиков…

– Ну, вздул!– попытался прервать профессор.– Хватит с нас этого раздутого пузыря.

– Где горы, – продолжал Нед Ламберт,– вздымаются выше и выше, дабы омыть душу нашу…

– Омыть глотку свою,– сказал м-р Дедалус.– Боже, благой и вечный! А? Неужто он за это ещё и берёт что-то?

Страница 71