Улика с того света - стр. 31

В горле у Левинского пересохло.

– Насколько стар браслет? – спросил он.

– Начало двадцатого века. Но это официальная версия. Один знающий человек, которому я очень доверяю, отнес его к концу девятнадцатого столетия. Викторианская эпоха. Браслет очень красив. Золото с бирюзой.

– Что же с ним не так?

– Он потускнел. Еще мне хотелось бы проверить его на прочность.

Левинский задумался. Актер предлагал ему работу, о которой он даже не мечтал. С ювелирными изделиями мастер до того практически не имел дел, читал о них, изучал особенности реставрации, но, по сути, в этом отношении был самоучкой без практики.

Такой шанс он упустить не мог.

– Я бы посмотрел, – придав голосу небрежность, сказал Левинский.

– Спасибо! Дождемся, пока разойдутся гости, а потом я вас найду. Обсудим детали. Как мне к вам обращаться?

– Зовите меня Байроном.

Почему именно так? Левинский жаловал лишь ту поэзию, которая имела хоть какое-то отношение к Туманному Альбиону. Стихи лорда Байрона тут являлись самым настоящим идеалом. При этом Левинский не считал себя одержимым, прекрасно отдавал отчет всему, что делал и о чем мыслил.

– Прекрасное имя, – заявил актер и сжал его локоть. – Мы увидимся чуть позже. Не исчезайте, пожалуйста. Мне вас сам бог послал.

Он вернулся к гостям, а Левинский остался стоять возле столика с напитками, где и произошла знаменательная встреча. Рядом никого не было, и он спокойно подлил в свой бокал вина. Если уж халява, то почему ее должно быть мало? Что-то здесь не видно было того человека, который контролировал бы этот процесс.

Молодой высокий парень неслышно оказался рядом с ним, протянул руку через стол, ухватился за пивную бутылку. Левинский молча наблюдал за тем, как он скрутил железную крышечку и пил прямо из горлышка. Закончив с этим, молодой человек снова протянул руку, но теперь для того, чтобы познакомиться.

– Андрей, – представился он.

– Байрон, – назвался Левинский и пожал его руку.

– Звучит! – заявил новый знакомый. – Я тебя тут не видел раньше. Ты из массовки или из прессы?

– Я сам по себе.

Андрей холодно улыбнулся.

– Ну и не говори. Мне это не так уж и важно. Про себя скажу, что я имею некоторое отношение к искусству.

– Да ну?

– Превращаю людей в богов.

Левинскому было плевать на нового знакомого. Он его совершенно не заинтересовал. Сейчас мысли реставратора крутились вокруг предложения, которое ему сделал именинник.

Браслет Викторианской эпохи! Кто бы сомневался в том, что такая роскошь никогда не будет принадлежать ему. Но бог с ним. Он просто подержит ее в руках, рассмотрит, если сумеет, то вылечит и на всю жизнь запомнит этот момент.

– Ты хоть фамилию его знаешь? – насмешливо спросил Андрей и указал бутылкой в сторону гостей, многие из которых уже с трудом стояли на ногах.

– Знаю.

Это утверждение было ложью. Левинский не помнил ни имени, ни фамилии. Про ранние фильмы он тоже вспомнил с трудом и, как оказалось, этим и покорил уставшее сердце героя праздника.

– Врешь, – легко угадал Андрей. – А из гостей кого-нибудь узнаешь?

Левинский всмотрелся в толпу. Кого-то он точно раньше видел. Но вот где и в каком качестве?

– Понятно, – заявил Андрей. – Я помогу. Тетка в розовом пиджаке работает ведущей кулинарного шоу. Мужик, который рядом с ней, трудится спортивным комментатором. Из артистической среды здесь присутствует с десяток человек, но их почти никто не помнит, потому что они мало снимались в кино. Возле стены парень с мобильником. Он продюсер. Рядом с ним участница шоу талантов. Сейчас она певица. Кстати, выбыла из конкурса, но сольник потом записала. Остальных тебе знать не обязательно. Здесь уже не юбилей, а обычная пьянка. Актер, который с тобой общался, давно и даром никому не нужен, но руководство киностудии обязано сохранить свой благородный фейс. Завтра они забудут про этого деда.