Улика с того света - стр. 3
Лев Иванович внезапно вспомнил вчерашний вечер, поздний телефонный звонок и растерянное лицо Марии. Все произошло внезапно. Гуров так и застыл на пороге кухни с тарелкой в руках. Кто-то умер, что ли? Что вообще происходит?
Мария прикрыла глаза и сказала своему собеседнику:
– Да, конечно, я согласна. Даже так? А во сколько? Ну, если это никого не напрягает, то буду благодарна. Спасибо.
Мобильник лег на стол. Гуров ждал.
– Все в последний момент, Лева, – извиняющимся тоном произнесла жена. – Уже послезавтра вечером съемки. Меня утвердили, а позвонить забыли. Все не как у людей.
– Куда на этот раз? – с тяжелым вздохом осведомился Гуров.
– В Берлин. На месяц.
– Долго, – протянул Лев Иванович. – И очень уж неожиданно. Во сколько за тобой приедут?
– В половине седьмого утра.
– В половине, прости, чего?! – Гуров аж поперхнулся.
– Седьмого. Утром.
Такое было уже не раз. О его жене-актрисе режиссеры и прочие продюсеры часто вспоминали, стоя одной ногой на трапе самолета. Маша никогда не отказывала им. Она всегда понимала всю суть новой роли и воспринимала ее как очередной шанс получить вполне заслуженное признание.
А вот Гуров каждый раз расстраивался. После подобных звонков начинались гонки по вертикали. Они включали в себя беготню по магазинам, столкновения в коридоре, раздраженное Машино: «Лева, посиди, пожалуйста, на одном месте» и прочие нервные моменты.
Лев Иванович никогда не обижался на жену. Он ничем не мог помочь ей, однако знал, что она и сама справится с этими делами.
Только вот как быть в данном случае? На улице почти ночь, машина приедет практически на рассвете, и жена попросту не успеет собраться.
Но в этот раз Маша, похоже, не планировала переживать по этому поводу.
– Наверное, это тот самый крайне редкий случай, когда я смогу обойтись без сборов, – с улыбкой проговорила она.
– Как так? – удивился Гуров. – Ты что, заранее знала о том, что тебя позовут?
Жена шагнула к нему, обняла руками за шею и сказала:
– Ничего я не знала. Просто подумала так. Каждый раз бегаю, собираюсь словно в космос, а на деле беру с собой одно и то же. Вот и приготовила все заранее.
Гуров в долгу не остался.
Он отставил от себя тарелку с остывшими макаронами, поцеловал Машу в лоб, с наслаждением ощутил запах ее волос и тихо спросил:
– Значит, ты выкроила для меня время?
– И для себя тоже, – сказала она.
Потом, уже где-то в половине второго ночи они сидели прямо на полу перед открытой балконной дверью, поедали бутерброды с бужениной, запивали их пивом. Если Мария и переживала о чем-то, то только о ремонте, который целиком ложился на плечи любимого мужа.
– Я, может, впервые в жизни захотела вместе с тобой стены выравнивать, – с набитым ртом сказала она. – Прямо извелась вся, размечталась.
– Охотно верю, – сказал Гуров. – Даже не знаю, получится ли у меня что-то без тебя. Слушай, ты так резво согласилась на гастроли, что я весь в сомнениях.
– А я знала, что меня позовут, – с умным видом заявила жена. – Просто знала, да и все. Пусть и не наверняка. Скорее, догадывалась.
– Так оно и вышло, – закончил ее мысль Гуров. – Стало быть, я могу тебе верить? Ты не будешь наставлять мне рога?
– Не в этот раз, – твердо ответила Маша.
– Вот черт, а так хотелось!
Сентябрь был очень теплым. Люди до сих пор ходили в летней одежде. Температура воздуха опускалась по ночам всего на пару градусов. Супруги ночевали с открытым балконом, и о такой ерунде, как простуда, даже не вспоминали.