Улей. Трилогия - стр. 95

– Хочешь, я разденусь? – Эйнар сексуально ухмыляется, приподнимая край футболки.

Она вспыхивает мгновенно, словно только и ждала, когда кто-нибудь поднесет зажженную спичку. Предательское тепло собирается внизу живота, отдаваясь горячей пульсацией в затвердевших сосках и в набухших складках между ног. Колеблется недолго, секунды три.

– Ладно, черт с тобой, – сдается пчелка, легким движением скидывая с плеч хлипкий халатик.

Триумфальная улыбка тут же расползается по лицу Эйнара. Он так быстро избавляется от футболки, что ей остается только поразиться его сноровке. О боги, это сотканное из рельефов и каменных мышц тело вряд ли хоть в чем-то уступает всем скандинавским божествам, выбитым на его коже. Закусив губу, Кая протягивает руку и проводит по возбужденно вздымающейся грудной клетке, опускает пальцы на кубики пресса, сближает их лица, не моргая глядя в потемневшие глаза.

– Уверен, что сможешь вовремя остановиться? – спрашивает Кая низким шепотом и ведет ладонью ниже, накрывает внушительный бугор под джинсами, слегка сжимает, поглаживая по всей длине.

– Мне не привыкать, – сдавленно отзывается он, толкаясь эрекцией в ее ладонь.

– Я же могу тебя трогать? Да? Скажи, что еще мне можно? – Тихо застонав, она дергает пуговицу на джинсах, растягивает молнию и засовывает руку в боксеры. Большой, горячий и в полной боевой готовности. Черт, она б сейчас душу дьяволу отдала за возможность почувствовать этот мощный поршень внутри, но это единственное, что ей запрещено. Где, черт возьми, справедливость?

– Детка, ты отнимаешь у меня мой хлеб. Это должен был делать я, – немного растерянно хрипит Эйнар. Лицо парня охвачено адским напряжением, вены на висках вздулись, ноздри трепещут, жадно втягивая запах ее возбуждения.

– Что именно? – Улыбаясь как пьяная, Кая освобождает возбужденный член, неторопливо двигает рукой по бархатистой раскаленный плоти, всё больше распаляясь от ошалелой похоти в широких мужских зрачках. Он дрожит и низко стонет от умелых ласк, требовательно тянется к ее губам. Целует яростно, напористо, иступленно, сплетая их языки в откровенном пошлом танце.

Прикрыв глаза, Кая с радостью передает ему инициативу, позволяя себе утонуть в удовольствии. Ее до одури заводит его вкус, отдающий первобытной дикостью, и резкие, немного грубые прикосновения. Разорвав поцелуй, Эйнар опускает голову и низко рычит, захватывая губами розовый сосок. Терзает, дразнит языком, с жадностью прикусывает зубами и быстро, словно извиняясь за несдержанность, зализывает следы укосов. Голодный, люто голодный викинг, вынужденный контролировать свои животные порывы.

– Не бойся причинить мне боль, – возбужденно шепчет Кая. Прогнувшись в пояснице, она запускает пальцы в лохматую шевелюру и притягивает его ближе, сжимая мощный торс коленями. – Не щади, не растаю, – нетерпеливо ерзая, уговаривает пчелка.

– Нельзя, – отвечает он яростным стоном, стаскивая девушку на пол. Раскинувшись на ковре, она широко разводит бедра, приветствуя голодный рот на своей промежности.

– Но я хочу, – возмущенно шипит Кая.

– Я тоже… безумно хочу тебя. – Парень сдвигает в сторону влажную ткань трусиков и жестко всасывает пульсирующий клитор, сразу, не церемонясь пускает в ход пальцы. Вбивается грубо, глубоко, быстро, заставляя развратно хлюпать, надсадно стонать и истекать влагой. Не щадит, но и не оставляет следов на нежной бледной коже. Дает тот максимум, который может, уверенно подводя к финальной черте. Задохнувшись от первой острой волны наслаждения, Кая окончательно теряет контроль, мечется, кричит, иступленно впиваясь ногтями в ворс ковра. Спазмы стремительного оргазма сотрясают взмокшее извивающееся тело.