Улей - стр. 15
– Сейчас узнаем, сэр. Еще пару минут… – техник следил за диаграммами, повисшими прямо перед ним в воздухе. – А на счет нормальности, сэр, могу сказать уже сейчас: никаких отклонений Мозгом не обнаружено. Может быть – стресс, может – хотел кому-то что-то доказать, но мышление парня вполне соответствует норме. Еще минутку…
Наконец верхняя часть «саркофага» ушла в сторону. Прошло всего несколько минут, а тело этого человека уже никак нельзя было назвать истощенным. Вполне обыкновенный мальчик, почти мужчина. С развитой мускулатурой, хорошо сложенный. Цвет кожи здоровый. Большие глаза наполнились жизнью и блеском, хоть и не спешили пока выбрать какой-либо объект для детального осмотра и, словно испугавшись, убегали в сторону, каждый раз натыкаясь на заинтересованные, голодные взгляды зрителей.
– Пусть еще полежит немного, – сказал техник. – Час или два. Подкормим организм, как следует. Но он вас видит и слышит.
Гаерд отошел на задний план, давая понять, что на этом его миссия исчерпана.
Капитан шагнул вперед, хотя и оставил между собой и саркофагом расстояние не менее двух метров – словно перед ним лежал не человеческий отпрыск, а плотоядное инопланетное существо с неуравновешенной психикой и непредсказуемой реакцией. Видя, насколько осторожен капитан, солдаты службы безопасности оцепили саркофаг кольцом – так, на всякий случай.
– Как тебя зовут? – на повышенном тоне, как учитель у провинившегося ученика, спросил капитан. Ответа не последовало. Юный пилот наморщил брови, словно пытался что-то понять или вспомнить, но ничего не ответил.
– Я спросил: как тебя зовут, парень?! – капитан кинул нетерпеливый взгляд на техника. – Гаерд, у меня нету времени, чтобы здесь развлекаться! Он что же, ничего не слышит?
– Нет, сэр, должен слышать, – техник еще раз сверился со своими диаграммами. – Его мозг реагирует на звук, но не интерпретирует его.
– Как это понимать?
– Парень не понимает вас, сэр.
– Хорошо. Попробуем по-другому, – капитан перешел на фаянский, затем на ирский, затем на корский: – Как те-бя зо-вут?
– Нет, сэр. Не понимает.
Капитан развел руками:
– Других языков я не знаю! Откуда он взялся, если не говорит на стандарте и не хочет общаться мысленно?
– Скажи капитану, как тебя зовут? – попросила Линти. Альтинский прозвучал, как музыка, но взгляд парня все равно остался вопросительно сосредоточенным.
– Как зовут, как зовут. Мне уже становится скучно! – неожиданно заявила Кани. – Григ его зовут, вот как!
Юный пилот чуть встрепенулся, услышав знакомое слово. Линти резко повернулась к подруге:
– Кани!!!
Брюнетка повела плечом, как бы говоря: подумаешь, какие мы нежные:
– А, что, так и будем ждать, да?
Техник едва не зааплодировал Кани, но вовремя осознал, что никто в ангаре не разделит его восторга: только он один следил за диаграммами, и только он видел, что парня действительно звали Григом – реакция мозга юноши не могла растолковываться двояко и говорила за своего владельца вполне определенно.
Практически каждый из присутствующих мог бы услышать имя парня, если бы тот мысленно произнес его. Но в том то и дело, что человек просто так никогда не задумывается, зовут ли его так-то или так-то. Прочесть же в голове информацию, которую тебе не намерены открывать, да еще сделать это так, между делом, играючи – для этого нужно было родиться альтином! Даже, если Кани воспользовалась «полицейским» приемом и сыграла с юношей (или с его подсознанием, что одно и тоже) в игру «вопрос-ответ», то есть подкинула парню пару мыслей, вроде: «я же, наверное, забыл, как меня зовут… не может быть… как же это…» – все равно подобная ментальная мощь заслуживала уважения.