Улей. Книга 2 - стр. 23
За десять минут она успела принять душ и вымыть голову вместо того, чтобы потратить это время на истерические рыдания и жалость к себе, но не испытывает по этому поводу ни малейших сожалений. Чего бы не добивался Бут, вывалив на нее подробности мучений Делии и других пчелок, она не собирается собственноручно подписывать свой смертный приговор. Пусть даже не мечтает.
– Бут, я не буду говорить с тобой здесь, и не надо смотреть на меня, как удав на кролика. Со мной эти штучки не работают. Твой фан-клуб веселится в другом коттедже. Они все не прочь примерить кроличью шкурку и позволить себя сожрать с потрохами, – она немного переигрывает, пытаясь скрыть напряжение за напускной бравадой, но его гипнотизирующий взгляд ее порядком доконал. Сколько можно измываться над слабой беззащитной девушкой? Ладно, ладно. Она снова переигрывает.
– В шкафчике есть запасные щетки, – с легкой хрипотцой произносит Бут, и не отпуская ее растерянный взгляд, и кладет ладони на края раковины, заключая застывшую пчелку в ловушку.
– Я не нашла, – выдыхает она, чувствуя прикосновение жесткой ткани его пиджака к своей коже. В запотевшем зеркале их отражения выглядят почти непристойно. И опять этот завораживающий контраст. Черный строгий костюм, скрывающий его практически целиком, и жалкое белое полотенце, оставляющее открытым большую часть ее тела.
– Ты не искала, – наклонив голову, он прижимается щекой к влажным волосам, шумно втягивая запах своего шампуня. – Мой дом, моя постель, мое полотенце, моя ванная, теперь моя щетка. Что еще ты хочешь у меня забрать?
– Я? – возмущённо восклицает Кая, резко разворачиваясь и впиваясь в самодовольного наглеца разъярённым взглядом. – Меня сюда чуть ли не силком притащили!
– А в шалле? – он насмешливо выгибает бровь.
– А что в шалле? – прикинувшись дурочкой, невинно хлопает ресницами пчелка.
– Там ты приходила сама, – отпустив борт раковины, Бут проводит тыльной стороной ладони по выступающим ключицам, с удовлетворением замечая россыпь мурашек, разбегающихся по бледной, почти прозрачной коже.
– Пьяная и один раз. Нашел, чем гордиться, – фыркает она, вздернув подбородок.
– Два, – невозмутимо поправляет Бут. Она не отрицает, понимая, что данном случае ложь не имеет никакого стратегического смысла. Но, черт, как она так облажалась-то? Дважды, причем. Медовый приворот какой-то.
– Второй раз я тоже была не трезва, – выдает железобетонное оправдание. – Хотел меня пристыдить? Глупо. Я не из стеснительных, – она снова бросает на него вызывающе дерзкий взгляд. – Но ты и так это знаешь. Так что тебе на самом деле нужно?
– Ночь еще не закончилась, Кая. Вечеринка в самом разгаре, – склонив голову к плечу, вкрадчивым низким голосом произносит Бут. К чему он клонит, черт бы его побрал? – Я подумал, что неправильно лишать тебя удовольствия из-за одного неприятного инцидента, – закончив мысль, батлер мучительно медленно проводит подушечками пальцев чуть выше полотенца, неотрывно наблюдая за движением своей руки.
Смешно и нелепо отрицать, что его прикосновения ее не волнуют, но она больше не станет набрасываться на него за скупую ласку. Дрожь в коленях и горячие спазмы внизу живота можно пережить. От перевозбуждения еще никто не умер. Очередной отказ ударит сильнее.