Улан. Венедская держава - стр. 21
Хитрости в предстоящем бою были не самые значимые. Поскольку Померанский пришёл позже, то не успел нормально подготовить поле боя. Так, ночью поползали по полю и навтыкали «противоконных» колышков перед позициями пехоты. Ну ещё замаскировали батареи в гуще солдат, выставив взамен ложные.
Ложные батареи стояли напротив позиции наёмников, отчего те заметно нервничали. В принципе, такой подход был достаточно разумный: при некотором везении можно было исключить последних из боя, что уже хорошо. Но понятно, что Рюгену этого было недостаточно и «исключить» требовалось прежде всего кавалерию – даже поместная конница была опасна, всё-таки индивидуальная выучка у дворян высока и если те прорвут строй… А если они будут взаимодействовать вместе с мекленбургской пехотой, то шансы на это слишком высоки.
Так что настоящие пушки были замаскированы в пехотном каре, стоящем напротив конницы врага. Звучит просто, но сколько это потребовало трудов… Только безукоризненная выучка и точнейший расчет сделали это возможным. Ну да артиллерией командовал Михель Покора, профессионал высочайшего класса.
Кавалерия Померании стояла по центру, как раз между пехотой и пушками. И опять же – со стороны такое расположение выглядело пусть и не идеальным, но достаточно грамотным: при необходимости драгуны Рюгена могли придти на помощь как артиллеристам, так и пехотинцам, да и атаковать позиции конницы стоящая напротив пехота Мекленбурга не могла – это считалось самоубийством.
Вроде бы и незамысловато, но в сочетании с разведданными и идеальным исполнением, должно помочь… Ещё раз окинув взглядом поле боя, Вольгаст кивнул трубачу и над полем раздались сигналы. Тут же из ложной батареи по наёмникам начали палить несколько пушчонок, оставленные там для достоверности. Строй дрогнул и вражеские командиры забегали, восстанавливая спокойствие. Получалось плохо, но всего через десять минут наёмники перешли в наступление.
Шли неохотно, но почти тут же с места сорвалась кавалерия Мекленбурга. Впереди были кадровые полки, сзади шла поместная конница.
Видя такой расклад, наёмники тоже ускорили шаг: всё-таки одно дело идти на пушки, рядом с которыми стоят драгуны и совсем другое – когда эти самые драгуны будут сейчас заняты в рубке.
Надежды не оправдались – мекленбуржская конница наткнулась на колышки и и движение застопорилось. Вот что значит – не иметь толковой разведки…
Пехота Грифича открыла огонь – пока только те, у кого было нарезное оружие, всё-таки расстояние пока заметное. Две тысячи драгун и около тысячи конных ополченцев Померании пришли в движение и начали выстраиваться в колонны. Мекленбуржская конница так же стала перестраиваться в боевой порядок, теряя людей и лошадей под огнём.
Выстроив подчинённых и начав движение, барон Фольгест… развернул полки и бросил их на наёмников. Три тысячи конницы на пять тысяч пехотинцев, не готовых к отражению атаки…
Драгуны Мекленбурга попытались было придти на помощь, но тут померанская пехота расступилась и в дело наконец вступили пушки, собирая кровавый урожай. Картечь из четырёх десятков орудий сильно проредили вражеские ряды и выбили все мысли о помощи наёмникам. Кадровые военные и ополченцы перемешались и теперь одни норовили уйти из под обстрела, другие – выстроиться в полки и атаковать пушки, третьи – всё-таки помочь наёмникам.