Укус хаски (сборник) - стр. 22
Слова сестры никак не прибавили Войцеху аппетита. После событий этого дня их положение выглядело гораздо хуже, чем в самом начале плена. Тогда им светил заурядный лагерь, теперь же офицер разведки (или контрразведки – поди разбери их структуру) затеял рискованную игру, ставки в которой – жизнь или смерть обоих Закревских.
Сначала мягко, а потом всё твёрже он начнёт их прессовать, не выпуская из Пакино.
В случае если Войцех не оправдает себя как итальянский агент в британском тылу, Капуана вынужден будет отдать Марылю на съедение своему начальству. Кроме того, она – свидетель его нелояльных речей и слишком уж предусмотрительных поступков в преддверии наступления союзников, а нежелательные свидетели долго не живут.
– Что бы мы ни решили, надо держаться вместе, сестра. А до поры – тянуть время.
Мальта, Валетта. 1 июля 1943 года
В полутораста километрах южнее Пакино, на главном «непотопляемом авианосце» Великобритании в Средиземном море по имени Мальта, генерал Монтгомери получил отчёт разведуправления о мерах по дезинформации противника. Крушение «дакоты» у Сицилии подтверждено, самолёт упал на отмели, итальянцы наверняка знают характер груза, предназначенного для высадки в Греции. Ещё раньше с трупом офицера к противнику была переправлена карта с подробным указанием ложных мест десантирования.
Штаб Монтгомери находился в бронированном подземном бункере близ Валетты. Союзная авиация проутюжила все сицилийские аэродромы противника, но какой-то шанс налёта люфтваффе или итальянских самолётов всё же сохранялся, генерал предпочитал не рисковать. В этой войне противнику лучше не давать дополнительных шансов.
Яичница с беконом и гренками остыла недоеденной, не дождавшись окончания стратегических раздумий, от которых командующего 8-й армией отвлёк доклад адъютанта.
– Приземлился самолёт генерала Эйзенхауэра, сэр!
– Я встречу его, Вилли. Подайте фуражку. И распорядитесь, чтобы нас не тревожили.
Утренний звонок американского командующего, предупредившего, что он намерен беседовать с глазу на глаз, без своего заместителя Александера, ответственного за высадку в Сицилии с американской стороны, насторожил. Какие подводные течения в лагере союзников возобладают на этот раз?
В бункере американец стащил с головы пилотку и перед зеркальцем пригладил остатки волос. Они отступали от лба к затылку как Роммель от Эль-Аламейна, проигрывая битву за череп военачальника.
– Вы без Александера? – осторожно напомнил Монтгомери.
– Да! И даже без вашего премьера, привязчивого как липучка. Вы удивлены? Сейчас расскажу историю. Представьте, он рвался лично участвовать в десанте на Пантеллерию с американскими морпехами. – Эйзенхауэр издал квохтанье, отдалённо напомнившее человеческий смех. – Заверял меня, что это нужно для подъёма боевого духа всей коалиции и совершенно безопасно, ведь гарнизон макаронников не больше трёх тысяч.
– Что же вы не позволили?
Американец уселся на металлический стул и забросил ногу за ногу.
– Пожалел наших парней, которым пришлось бы тащить борова на берег, а потом укрывать от пуль. В толстую мишень промахнуться сложно.
– Я что-то слышал о пари… – Монтгомери, отнюдь не боготворивший Черчилля, тем не менее раздражался, когда его высмеивали иностранцы, и поспешил скорректировать тему беседы.