Укротитель: Поводырь чудовищ. Защитник монстров. Истребитель тварей (сборник) - стр. 53

Попытался загнать в воду хах-ковая. Он, конечно, поместился бы в исполинских размеров бассейне, но занял большую часть его объема. Ментальное поле огромного зверя «ощетинилось» недовольством, и он тут же отошел подальше от воды. Хах-ковай так не любил воды, что даже не пустил мокрых коваев в «гнезда», зашипев на них, как рассерженная кошка.

Пока я купался, догадливый Элбан послал племянника за полотенцем и сменными портками.

– Что, Элбан, купаться с питомцами у вас не принято?

– Не то чтобы не принято, но никто так не делает. Вы вообще странно ведете себя с ними. Я никогда не видел коваев такими игривыми.

– Так ведь они же словно дети, – улыбнулся я в ответ и почесал Бима под челюстью. Зверь не завилял хвостом от удовольствия только потому, что никакого хвоста у него не было.

А вот у хах-ковая он имелся, причем не простой, а в роли серьезного оружия.

Одевшись, я подошел к Элбану.

– Элбан, скажи, а как так случилось, что эти звери остались без поводыря? – Старик сам расставил акценты в нашем общении, поэтому я называл его на «ты».

– Это темная история, – вздохнул солдат, но, посмотрев мне в глаза, понял, что я не отвяжусь. – Предыдущий поводырь, как и вы, принял троицу уже взрослой. Тот, кто их вырастил, умер от заражения крови. Так что они у нас вечные сиротки. Не повезло им и во второй раз. Седмицу назад наш бывший начальник напился в кабаке, а по пути домой упал в ручей и захлебнулся.

– Он что, сильно пил?

– Да, недавно его бросила жена, вот он и расстроился. Раньше тоже страдал этим делом, но вот после ухода этой вертихвостки совсем голову потерял.

– Да, вы правы, история невеселая.

Я уже собрался идти вслед за хах-коваем, наконец-то принявшим в «гнезда» своих симбионтов, но был остановлен Элбаном.

– Командир, тут такое дело. – То, в чем собрался признаться солдат, явно тяготило его совесть. – В тот вечер мы пили вместе. Ну не то чтобы вместе, но в одном кабаке.

– Не думаю, что ты был обязан таскать пьяного командира на себе.

– Нет, это, конечно, моя вина, но поговорить я хотел не об этом. В общем, у него тогда закончились деньги, и он оставил в залог свой меч.

– Казенный? – удивился я.

– Нет, свой личный. Он достался ему как трофей на прошлой войне с арабами. Хотя работа и не арабская, но клинок хороший.

– Ну и зачем ты мне это рассказываешь?

– Жалко вещь. Мне кабатчик ее не отдаст, а вы все же из воинской старшины и как бы наследник.

– Насколько большим может быть залог?

– Понятия не имею, но точно знаю, что командир никогда не пил в долг, значит, какие-то деньги с ним были. Так что долг не может быть очень большим, да и кабак не слишком дорогой.

– Хорошо, я подумаю, что можно сделать.

Насчет меча мысль дельная, но все эти планы вылетели у меня из головы, как только на плечи легла тяжесть брони, а под коленями заворочались мышцы хах-ковая. Тренировку мы начали с атаки Дубка. Хах-ковай по моему приказу бегал по кругу, причем довольно быстро. Затем он шел между вертикально закрепленными на пружинах столбами и сбивал их сначала горизонтальными ударами треугольных наростов на голове, а затем, по мере продвижения, добавлял хвостом. Учить опытного зверя нужды не было, я лишь мысленно отправлял ему желание поразить ту или иную цель, и он делал это, в зависимости от того, чем мог дотянуться – «рогом» или хвостом. До изящества коваев Дубку было далеко, но получалось мощно и солидно.