Укротите мою магию, милорд - стр. 9
Колонна начала падать… И не просто падать на мраморный пол, чтобы был выложен шахматкой. Нет. Если бы колонна «тихонько прилегла» на черно-белый пол…
Колонна упала на другую колонну. Та тоже покачалась и тоже решила упасть.
Бух. Ба-бах.
Пришла очередь следующей колонны дрожать…
Я стояла и смотрела на то, как рушится атриум. Мне захотелось крикнуть «Остановитесь», но разве это бы помогло? Поэтому я молча и с диким ужасом наблюдала за тем, как пять колонн складываются подобно домино.
С каждый грохотом, я сжималась все сильнее. Мое сердце стучало как бешенное, а по спине пробежали неприятные мурашки. От переживаний ладони стали липкими от пота. Теперь уже и речи не шло о выработке солия. Голень болела, по ноге стекала теплая струя крови, а на душе будто кошки скребли!
Наконец последняя колонна по правой стороне атриума легла на пол. Воцарилась гробовая тишина.
Дрожащей рукой я коснулась балюстрады и выглянула. Все были живы. Никто не пострадал. Я облегченно выдохнула. Не хотелось вот так ненароком кого-нибудь убить.
– Барнс! – послышался возмущенный голос моей наставницы. Как и ее подружки, она уже поднялась с пола и отряхнула золотые одеяния.
Дернувшись от ее гневного выкрика, я отошла назад от балюстрады. Удивительно, как еще не поскользнулась на мыльной воде.
– А я что… Я просто… – я не сразу обрела дар речи. – Я… случайно. Простите. Я не хотела. Я ударилась о ведро, и оно улетело. И вообще. У меня голень разбита.
Вскинув подбородок, я указала на сочившуюся из места удара кровь, но это не произвело никакого впечатления. Наставница скривилась в злой гримасе. Как и ее подружки-жрицы. Только Майя мне и сочувствовала. Стояла неподалеку, прикрыв рот ладошкой, и с ужасом смотрела на меня.
– Я не знаю, что тебя ждет, Барнс! Но тебе придется за это ответить.
Угроза прозвучала на весь атриум, так что популярности теперь не избежать. Мою фамилию услышал каждый присутствующий.
Вот только непонятно, каким образом мне придется ответить за случившееся. Вивьен не били и не пороли. Починить здесь все я не смогу. Родных, могущих возместить ущерб, нет. В храме я нахожусь по велению закона и денег мне не платят. Так как?
Ответ не заставил долго ждать. О том, каким именно образом придётся возместить ущерб мне озвучила Первая жрица.
Как только о моей выходке было донесено госпоже Агнии, та приказала привести меня к ней в кабинет. Что наставница и сделала. Только, почему-то вести меня одну, не стала. Сделала это в компании своих жриц-подруг.
Пока мы шли в позолоченный кабинет, они обступили меня со всех сторон, словно я опасный преступник-головорез, и повели через все помещения.
Госпожа Агния была не одна, а в компании того самого незнакомца. Мужчина вальяжно сидел в креслице. Черный шелк струился по его мускулистому телу. Крепкая грудь мерно вздымалась, заставляя тонкую ткань подрагивать. Левая пола халата сползла, обнажив чуть больше загорелую кожу.
На мгновение наши взгляды встретились. В его темных глазах заплясали искорки. Уголки пухлых губ чуть дрогнули. Что это? Улыбка или усмешка? Мне важно знать. Не знаю почему, но важно! Рассказал ли он о том, что случилось Первой жрице? Почему он вообще здесь сидит?
Вопросы, вопросы… И самый главный вопрос: почему я так на него реагирую? Почему дар отзывается, когда он оказывается близко?