Укроти мое сердце - стр. 33
Хан резко остановился и застыл в шаге от меня. Ярость на его лице уступила место испугу. Неужели цветы ядовитые?
Мои руки дрогнули, цветы рассыпались по полу. Какая же я идиотка. Почему не подумала, прежде чем нюхать инопланетные растения.
Хан поднял букет, осмотрел каждый цветок, ощупал. Он действовал так тщательно, точно искал в цветах невидимую змею.
— Никогда не принимай подарков от незнакомцев, — повторил мне неразумной. — Или хотя бы проверяй их прежде, чем брать в руки.
Протянул букет, и я машинально его приняла. Не зная, что ответить, молча смотрела, как Хан удаляется в сторону арены. Как закрывает переборку между отсеками.
Он выглядел расстроенным, если не сказать — убитым горем. Плечи поникли, и походка словно бы утратила былую пружинистость. Хан даже позабыл запереть меня в каюте. Так и ушел, оставив в полном одиночестве.
Казалось бы, мне нужно радоваться. Я победила, получила свободу. Но почему тогда сердце ноет, будто в него кинжал всадили? И глаза жжет, точно песка насыпали.
Цветы больше не радовали. Я вошла в каюту и сама заперла дверь. Бросилась на кровать, уткнулась носом в подушку. Но сил реветь не осталось. Выступление и ссора с Ханом вытянули из меня все силы.
Не знаю, сколько времени я пролежала так, не в состоянии забыться сном. Но ко мне пришел посетитель. По-свойски подошел, присел рядом. Койка почти не прогнулась под небольшим весом гостя.
Запахло приторно-сладкими духами. Такие духи использовала Крис.
— Пришла меня ругать? — спросила я, не поворачивая головы. — Или сообщить, что Хан решил от меня избавиться?
Узкая теплая ладонь легла на мою спину. Вкрадчивый голос Крис проник, кажется, в самую душу:
— Моя сестра погибла, отравившись ядовитыми испарениями. Ей тоже подарили цветы — только на другой планете. Крипусы — ее любимые… В сердцевине одного из них пряталась капсула, реагирующая на тепло. Хан нашел ее слишком поздно.
Я дернулась, будто меня ударило током. Села и уперлась взглядом в глаза Крис. Серые, вечно печальные, сейчас они блестели от невыплаканных слез.
— Так вот как погибла Эллис… ее отравили цветами!.. Потому Хан и пытался отнять их у меня… прежде, чем история повторится?
Мне захотелось саму себя пнуть. Нет, я не просто идиотка — космическая дура, вот кто!
Бумажные цветы все еще валялись на кровати. Но теперь воспринимались совсем по-другому. Моя маленькая победа обернулась полным поражением. Я не только подставила свою жизнь под угрозу, но и не позволила Хану помочь. Сочувствие двигало им, а вовсе не желание подчинить.
Я так долго ждала от него малейшего проявления привязанности, ругала за черствость. И вот он сломя голову мчится мне на помощь. А я…
— Он успокоится, и тогда ты сможешь попросить у него прощения, — посоветовала Крис, точно прочтя мои мысли. — Хан вспыльчивый, но отходчивый.
Но я не слишком в это верила. Мне нет оправдания, и если Хан решит наказать — подчинюсь. Вынесу любое наказание и больше не стану обвинять дрессировщика в черствости. Он слишком многое пережил, чтобы быть мягким и сочувствующим. Такие передряги сделают сухарем любого. Человека или гуманоида — неважно.
Приняв решение, я перешла к другим, не менее важным вопросам:
— Как прошло выступление? Пантера понравилась публике?
Я нарочно говорила о себе в третьем лице. Все то, что происходит на арене, не имеет отношения ко мне настоящей. Человек — не зверь и не подлежит дрессировке. По крайней мере, тогда я искренне в это верила.