Укрощение строптивой - стр. 35
Но это он сам виноват – ведь намеренно держался с ней по-дружески. Вдобавок приложил старания, чтобы очаровать ее. А в прошлом очарованные им дамы почти всегда оказывались с ним в постели. В последнее время он особо не привередничал – только убеждался, что его избранница не замужем. Выбор в Шропшире был скудным, тем более что вскоре местные дамы узнали, насколько вредят их репутации романы с Китингом. Но монахом он все же не стал и не собирался.
Он тяжко вздохнул. Ведь Камилла Прайс была обручена с самого своего рождения – и не с кем-нибудь, а с его кузеном. К тому же Китинг усвоил урок и больше не вмешивался в жизнь супружеских пар. Конечно, Камилла и Стивен не были женаты, но ведь именно в том, чтобы поженить их, и заключалась его задача…
Кроме того… О господи, она ведь девственница! А он познакомился с ней лишь с единственной целью – вернуть ее в объятия светского общества, а не в свои. В ней он ничуть не заинтересован. Кем бы Камилла ни была, она определенно не в его вкусе.
Вот потому-то он и старался избегать неискушенных девиц. Для них, не имеющих опыта, каждый поцелуй становился чем-то особенным, а каждый шепот был клятвой верности. Еще до скандала с Элеонорой и ее мужем он пренебрегал разодетыми в белое молоденькими девицами в клубе «Олмак» и предпочитал более опытных дам. Правда, ничем хорошим это для него не закончилось. Однако он вовсе не считал, что смена опыта на девственность хоть что-нибудь изменит.
И вообще, что бы ни произошло, он уже выяснил и мысленно взял себе на заметку, где именно в Басвич-Хаусе Адам хранил спиртное. Видимо, ему не суждено было остаться трезвым даже на один день. Да, сейчас у него имелся повод выпить, хоть пьянство ничего не изменит и легче от него не станет.
Ударив Увальня пятками в бока, Китинг послал его рысью в сторону Гайд-парка и Роттен-Роу. Пить сегодня он все-таки не будет, зато вполне может проехаться верхом. К счастью, парк в это время обычно уже пустел. Дождь поливал траву и Роттен-Роу, и Китингу казалось, что сейчас, кроме него, во всем Лондоне больше не было ни души. Что ж, его это вполне устраивало.
Примерно час он галопом носился по лужам, пока они с Увальнем, наконец, не утомились. Лишь после этого Китинг, промокший до нитки, вернулся в Басвич-Хаус и поручил жеребца недовольному конюху.
– Хм… совсем не то, чего я ожидал, – послышался низкий голос герцога с балкона над холлом.
Китинг провел ладонью по мокрым волосам и начал подниматься по лестнице.
– Попал под дождь, – пояснил он. – Или вы считали, что дождевые капли остерегаются падать на меня?
– Вы весь забрызганы грязью, и теперь тащите эту грязь на мои ковры.
– Адам, я ужасно устал. Если хотите, можем устроить словесный поединок утром.
Гривз по-прежнему не сводил с него глаз, и Китинг не понимал, что он высматривал.
– Желаете, чтобы я и впредь делал вид, будто не знаю, зачем Фентон сегодня нанес вам визит? – спросил он наконец.
Китинг ненадолго остановился на верхних ступенях лестницы и, пожав плечами, проговорил:
– Фентон потребовал, чтобы я вел себя прилично и не порочил его доброе имя. Не понимаю, что тут удивительного.
– И он ни словом не упомянул о том, что вы разгуливаете по Лондону с его бывшей невестой?
– А вы вознамерились доискиваться правды до посинения? – Китинг прошел мимо друга и направился к отведенным ему комнатам.