Укрощение строптивого босса - стр. 8
Бриана вздохнула.
— Раз тебя тянет к этому – значит хочешь. Просто… может быть… тебе нужно что-то другое?
Она помолчала.
— Что тебя так расстроило? Он сделал что-то, чего ты не хотел?
Стин покачал головой и задумался, пытаясь подобрать слова.
— Он… холодный. Чужой. К его телу противно прикасаться. И когда он прикасается – противно. Во время сессии я этого не чувствовал. А потом будто рухнул в собственное дерьмо.
Бриана погладила друга по голове.
— Может, ты был прав. Тебе это не подходит. Тебе нужен кто-то, кому ты сможешь доверять.
Стин отвернулся.
— Но у меня никого нет. Почему? Что со мной не так?
Бриана помешкала.
— Если я скажу, ты не обидишься?
— Да куда уже хуже…
— Понимаешь… Ты тоже – холодный. Тебя страшно принуждать. Ты даже не строптивый. Ты просто… другой. Один твой взгляд, и любой понимает, что ты не для него. Не знаю, понятно ли я говорю.
Стин закрыл глаза и кивнул.
— Я понимаю. Ты говоришь о том же, о чём и я. Я не хочу их, и они это чувствуют. Но как же мне захотеть, если они все – чужие?
— Не знаю, — Бриана пожала плечами, — у тебя всё так сложно… Я просто беру того, кого захочу. Мне всё равно, чужой или нет. Чужой даже лучше – никогда не потребует ничего взамен.
— Ну да, — Стин усмехнулся, — на твоём месте, я, наверное, вёл бы себя также.
— Вряд ли, — Бриана пожалв плечами, — тебе всё равно было бы противно. Не думай об этом. Ты просто такой, какой есть.
Стин отвернулся.
— Если бы я мог… Эта проклятая весна… Почему я не могу просто уйти в спячку до лета? Почему не придумают какие-то уколы, чтобы не чувствовать этого голода?
Бриана усмехнулась.
— Потому что ты — тот единственный на миллион, которому не нравится весна.
Она осторожно потянула на себя одеяло, укрывая Стина до самого горла.
— Спи, братишка. Ты ещё на день приблизился к лету.
4. ГЛАВА 4. Собеседование
Бриана проснулась от запаха тостов и свежезаваренного кофе. Запах был приятным, а то, что Стин поднялся раньше неё, немножко обнадёживало.
Бриана потянулась, натянула джинсы и побрела на кухню. Стин стоял у плиты, как и вчера собрав не расчёсанные волосы в хвостик, и сосредоточенно переворачивал завтрак на сковородке.
Когда Бриана показалась в дверях, Стин резко обернулся на звук и дружелюбно улыбнулся. Широко и приветливо, как улыбался бы любому клиенту, и вряд ли кто-то заметил бы, что эта улыбка – всего лишь отрепетированное движение мышц.
— Доброе утро, — сказала Бриана мрачно.
Улыбка померкла.
— Что-то не так? Я взял не ту сковородку?
Бриана сняла с плиты дымящуюся джезву и плеснула кофе в приготовленную ей чашку – её любимую, с морским пляжем на Крите, где она отдыхала на своё семнадцатилетие. Стин отлично знал, чего бы ему хотелось сейчас. Жаль, что она не могла похвастаться тем же.
Каждую весну она наблюдала эти метания и депрессии, но они так и оставались для Брианы загадкой. Обычно спокойный, как баобаб, и равнодушный ко всему, на какое-то время – иногда на неделю, а иногда на месяц — Стин то впадал в тоску, то становился вот таким – добрым, заботливым… и ранимым.
— Всё хорошо, — ответила Бриана, так же изображая улыбку, — уверена, всё очень вкусно.
Стин опять улыбнулся, только уже не так ослепительно, зато по-настоящему — с лёгкой грустинкой в серых глазах.
— Тут особо нечему быть вкусным. У тебя в холодильнике мышь повесилась.