Украсть Альфу - стр. 8
— Я не хотел его смерти, — признался старик. — По нашим сведениям, Тимура не было в городе, он вообще не должен был пострадать. Исполнители попались глуповатые, перестарались на свою голову. Женщина и её дети — вот они мне мешали. И не перекладывай вину на меня. Это ты во всём виноват. Это всё случилось только из-за тебя.
Сайдар приподнялся на трясущихся руках. У него мутилось перед глазами — от слабости или от ярости, или от того и другого.
А старик, не стыдясь, всё вещал:
— Будь ты правильным волком, решил бы всё с братом. Забрал бы его жену себе, раз она твоя истинная. А что сделал ты? — Он покачал головой. — Ты своего волка порвал. Эх, Сайдар, кто ж так делает? Один раз бы брату морду набил, и решили бы между собой своё дело. Ну разошлись бы Таировы на две стаи, зато все остались бы живы.
— Зачем ты убил их? Я не понимаю тебя.
Старик встал со стула и двумя руками опёрся на трость. Набалдашник напоминал голову волка, в глазницах сверкали рубины. Но алый цвет глаз владельцу трости больше не принадлежал. И даже синий цвет бет его оставил.
Перед Сайдаром находился обессиленный больной человек. Даже отравленный, Сайдар чуял запах гниения. Старику на этом свете оставалось недолго, может быть, месяцы, а может, и дни.
— Вы, Таировы, странные все. Когда выяснилось, что моя Аллият — пара Тимуру, этот глупец сказал, что не может оставить семью без отца. Отказался объединять наши рода. — Чернолеский тяжело вздохнул, глядя на Сайдара с жалостью и презрением. — Вы называете это благородством и честью, но какая честь в противлении природе, самому своему естеству?
Взревев, Сайдар бросился на врага. Но сил не хватило. Коляня встретил его ударом ногой в живот и бил, пока старик, шаркая, не дошёл до двери.
— Хватит уже развлекаться, — позвал он внука. — Пошли, поможешь мне подняться по лестнице.
5. Глава 4. Аллият. Приёмная дочь
Аллият не помнила ни родного отца, ни матери. Дядя Чингиз даже не привёл, а принёс её в свой дом ещё несмышлёной крошкой. С тех пор прошло уже больше двадцати лет, и большую их часть Аллият уважительно называла дядю Чингиза отцом.
Его так многие называли, хотя у дяди Чингиза до Руслана, долгожданного сына, единственной кровиночки, своих детей не было. Аллият, по возрасту на пару лет старше Руслана, стала последней приёмной. Другими детьми — приёмными да заёмными — считались племянники разной степени родства, включая и воду на киселе — пятиюродных.
И всё же Чернолеские были роднёй, а она им всем по крови — чужой. И любой это видел с первого взгляда на её светлые волосы, кожу, глаза.
Кровь не вода, тысячекратно напоминали ей домашние, за исключением приёмного отца. Но и без напоминаний Аллият никогда не забывала, что из милости живёт в большом доме, в окружении приёмной, но всё же крепкой семьи.
В детстве она мечтала однажды проснуться с тёмными волосами, чёрными глазами и смуглой кожей, которой не страшны жгучие лучи летнего солнца. Но чуда, разумеется, не произошло.
Внешне Аллият разительно отличалась от всех. Даже жена дяди Наиля — Валечка — тоже блондинка, загорала едва не до черноты. А вот Аллият, всего на пару минут подставив солнцу белую, как снег, кожу, могла покрыться уродливыми пузырями ожогов не только жарким летом, но и в апреле, и в сентябре.