Украденное ожерелье - стр. 29

Выйдя из ресторана вслед за незнакомцем, Куртомер, однако, потерял того из виду и вскоре забыл о его существовании, любуясь роскошными экипажами, сновавшими мимо него взад и вперед, а главное, их счастливыми и красивыми обладательницами. Любуясь и наслаждаясь солнечным днем, Жак успел три раза пройти аллею, соединяющую площадь Согласия с Булонским лесом, и решил, что пора устроиться на отдых. Увидав свободную скамейку на очень удобном месте для созерцания проезжающих экипажей, он поспешил занять ее и предался тихому раздумью.

Не прошло пяти минут, как кто-то сел с ним рядом. Обернувшись, Куртомер не без удивления узнал незнакомца, обратившего на себя его внимание в ресторане.

«Что это, – думал Жак, – простая случайность или человек в капюшоне преследует меня намеренно?» Последнее казалось более вероятным – незнакомец и на близком расстоянии, разделявшем их теперь, пристально смотрел на своего соседа. Его смуглое лицо дышало смущением человека, желавшего что-то сказать, и не знавшего, как за это приняться. Жак в свою очередь взглянул на него так, что случайный сосед наверняка удалился бы или, по крайней мере, стал бы смотреть в другую сторону. Но незнакомец не отворачивался, только смущение его явно увеличивалось. Жак окончательно рассердился и заговорил первым.

– Послушайте, – сказал он очень дерзко, возвышая голос, – уж не принимаете ли вы меня за хорошенькую женщину, что так пристально рассматриваете и в ресторане, и здесь, зная, что это невежливо!

– Простите, милостивый государь! – ответил незнакомец самым вежливым образом. – Я нисколько не желаю оскорбить вас, и был бы в отчаянии, если б мое соседство вас беспокоило, но…

– Что но? Вы меня, надеюсь, не знаете, стало быть, вам нечего сказать мне, и я был бы очень доволен, если б вы оставили меня в покое.

– Клянусь вам, милостивый государь, я бы не позволил себе подойти к вам, если бы…

– А, так вы сознаетесь, что подошли ко мне с намерением. По крайней мере, это откровенно. Говорите скорее, чего вам от меня нужно?

– Позвольте спросить, были ли вы некогда морским офицером и не плавали ли на фрегате «Юнона» в китайских морях?

– Был, но что вам до этого за дело?

– Так я не ошибся. Я тотчас же узнал вас, хотя прошло уже пять лет.

– Вы, может быть, принадлежали к экипажу «Юноны»?

– Нет, капитан.

– Зачем вы называете меня капитаном, тогда я был еще мичманом.

– Да, но вы в продолжение полугода командовали канонеркой.

– Стоявшей в устье реки Сайгона, да, это правда.

– Выходили иногда и в открытое море?

– Для преследования китайских пиратов, и многих из них даже повесил.

– Совершенно поделом! Если б не вы, капитан, и меня постигла бы та же участь.

– Как, без меня вас бы повесили?

– Я хочу сказать, что если бы мне довелось иметь дело с другим офицером, это могло случиться со мною.

Куртомер смотрел на него удивленными глазами.

– Неужели вы забыли, как летом семьдесят пятого года взяли в плен китайскую джонку?

– Ограбившую два купеческих судна и истребившую их экипажи. Как же, помню, страшные разбойники были эти китайцы.

– А не припомните ли, что у них был лоцман не из желтой расы?

– Моряк, кажется, с острова Мориса, найденный ими на одном из захваченных ими судов; да и его помню, точно теперь смотрю на его невзрачную рожу.

– Вы действительно видите его перед собой, капитан, – сказал со смехом человек в капюшоне.