Украденная невинность, или Право первой ночи - стр. 11
Ника подхватила подол длинного вечернего платья и побежала к окну. Собралась прыгнуть?!
Глава 5
Эмилия
Богатый надменный ублюдок! А мне на миг показалось, что Хансэн может быть милым… Может! Но только когда при смерти. Стоит этому типу хоть немного очухаться, как снова за свое: зачем отравила? Если останусь, как пить дать, потащит к дознавателям. И не помогут мольбы и напоминания, сколько хорошего я сделала этому неблагодарному засранцу.
Потому что у таких не может быть благодарности. Представители этого класса – высшие! – считают, что им все должны. Обязаны падать ниц и безропотно служить, молча снося обиды. Как дочка дэ Ниуров, будет топтать снова и снова. Допущу?
Пусть мечтает!
Следовало в той избушке наложить мазь и, поддавшись интуиции, убежать. Но мне приспичило убедиться, что пострадавший очнется. Что меня подвигло? Знала же: он из богатеньких. Понимала, что стану крайней. Но осталась. Потому что на лицо смазливый?
Я распахнула окно и, прежде чем Хансэн успел меня поймать, вскочила на подоконник. Еще когда меня сюда привели, я заметила приставленную снаружи длинную лестницу. Уже тогда наметила путь бегства, предполагая подобный исход. Подхватив юбку, ловко спустилась вниз и со всех ног бросилась по зеленой лужайке.
Что-что, а лазить и бегать я умела – это не раз спасало мне честь… Да и жизнь, чего уж. Худенькая девушка, возвращающаяся с работы поздним вечером – лакомая добыча для многих гадов. Кого-то удавалось убедить, от кого-то приходилось убегать. Я пользовалась своей худобой, пролезала там, где никогда не протиснется мужчина, и снова неслась, не давая шанса догнать себя.
Как и сейчас. Я использовала кошачий лаз в живой изгороди, затем с трудом пробралась между железных прутьев забора и выскочила к дороге. Вдалеке показалась машина, и я замахала руками, призывая к помощи…
Но была сбита с ног и, рухнув лицом в пахнущую сочной зеленью траву, застонала от придавившей меня тяжести. Миг – и меня развернули лицом к небу.
Хансэн?! Как он сумел догнать? Слабый после отравления… Да его крупное накачанное тело никак не протиснулось бы там, где пролезала я. Не летел же он!
Сдавив мои запястья со злой силой, он навис надо мной с неумолимостью дикого зверя. Глаза сверкали азартом, губы изогнулись в жесткой усмешке.
Настоящий охотник! По всему телу побежали мурашки, казалось, он сейчас набросится и вонзит в мою шею белые зубы.
– Осматривала окрестности? – хрипло уточнил Хансэн. – Или спешила к дознавателям с чистосердечным признанием? Ты заодно с этим хануриком, Гледеном, так? Я раскусил тебя, лиса. Этот гаденыш подослал тебя к руинам, чтобы убить меня еще в лесу. Но когда я выжил, решил вмешаться сам. Знал, тварь, что антидота больше нет. Хотел добить, но не учел маленькую деталь. У меня по твоей милости выработался временный иммунитет.
Перед глазами все заволокло от слез обиды.
– Сам ты придурок! – выкрикнула я в ярости. – Я не травила тебя, идиот. Я и знать не знала про листья кии. И того урода впервые в жизни видела, ясно тебе?! Понимала же, что нужно держаться подальше от таких, как ты…
– Каких таких? Знаешь, кто я? Это многое бы объяснило…
– Таких! – прервала его. – Богатых и красивых сволочей. Которые не думают о боли других и не знают, что такое благодарность… Берут то, что хотят!