Украденная для шейха - стр. 31

Пытаюсь прогнуть взглядом.

И вижу, как мужчина улыбается.

Хмыкает ехидно.

Фыркает.

Так, как будто участь этих женщин его нисколько не волнует.

− Они – лишь наложницы. Они созданы Аллахом для того, чтобы ублажать меня. Не для любви.

− Как у вас всё просто… - Голос отчего-то дрожит.

А ещё мне кажется, что пальцы шейха, вцепившиеся в мою талию, обжигают. Разносят жар по телу.

Короткие электрические разряды.

− Вы никогда не думали, что причиняете им боль?

Карие глаза впечатываются в лицо.

В них блестит сталь. Губы крепко сжаты.

Кажется, что он на грани.

И эта бомба замедленного действия вот-вот рванёт.

− Кто-то из них обидел тебя, да? – Задаёт вопрос, который я меньше всего ожидала услышать. – Мне рассказали, что произошло на женской половине.

− Я… Я не знаю о чём вы говорите, шейх… - Качаю головой.

Не хочу наказания для Малики. Потому что отчасти я понимаю её.

Ведь это я, а не она, нарушила границы.

Зашла в чужую жизнь. Перевернула всё с ног на голову.

А она тоже о чём-то мечтала. Надеялась.

Любила.

И планы, наверняка, строила. Может быть, даже на замужество надеялась.

Или… так не принято?

− Ох, Асия, - в терпком голосе мягкие нотки.

Звучат тихо. С укором.

Закручиваются водоворотом под кожей.

− Знаешь, что я ненавижу больше всего?

− Нет. – Смотрю прямо.

Глаза в глаза. Стараюсь не дрожать.

Не нервничать.

− Ложь. – Слово бьёт как хлыст. – Я не переношу ложь и склочных женщин.

− Но я…

− Поэтому. – Перебивает моё блеяние взмахом руки. – Я решил преподнести урок тебе. И всем остальным.

Холодею. Мороз по коже.

Просто прирастаю к стулу, и тело отказывается шевелиться.

Наблюдаю, как шейх Камал поднимается из-за стола.

Хлопает в ладоши.

Смотрю на то, как двери распахиваются. Являют слугу, замотанного в чёрные одежды.

− Приведи, - хозяин замка кивает.

А у меня сердце колотится в горле. Перекрывает доступ кислорода.

И в ушах шумит от нервного напряжения.

Слуга кланяется. Выходит.

И в ту же секунду возвращается. А вместе с ним входит Малика.

В ярком, расшитом золотом, платье.

Ступает тихо, мягко. Как кошка.

Поднимает лицо.

Встречается злым взглядом с господином.

Не отводит покрасневших от слёз глаз.

И зубы сцепливает.

− Проходи, Малика. – Камал улыбается.

Хотя улыбка выходит кривой. Какой-то неестественной.

Как после инсульта.

И мне становится страшно. Мороз по коже.

А ещё я не понимаю, что он задумал.

− Я хочу объявить тебе о своём решении…

− Господин… - Малика шепчет побелевшими губами. – Простите меня…

Силится поднять взгляд на шейха.

Не получается. Не выходит.

Он как будто пригвождает её своими карими очами. Прикалывает булавкой, как трепыхающуюся в сачке бабочку.

И сил ни на что не хватает.

Поэтому она просто смотрит в пол. На свои мягкие туфельки, расшитые золотыми нитями.

Вцепляется пальцами в подол яркого платья. Сжимает с силой.

− Малика, ты знаешь, почему ты здесь? – Голос шейха вкрадчивый.

Как у зверя, который подкрадывается к добыче.

И мороз по коже дерёт.

− Я оступилась… - Признаёт красотка.

Не берётся спорить. И голос хрипит.

В нём – ни капли той истеричности. Только покорность. Покладистость.

И трудно поверить, какая драма разыгралась у нас с ней недавно.

− Ты оступилась? – В мужском голосе закручивается какой-то водоворот.

И тёмные брови взлетают вверх, к потолку.

Нет, он не кричит. Даже не повышает голос.

Но каждая нотка заставляет моё тело сжаться.