Уильям Шекспир. Человек на фоне культуры и литературы - стр. 16

. В годы процветания Джон успел приобрести еще два дома в Стратфорде, но их пришлось продать, когда наступили тяжелые времена. Семейство Шекспиров было вынуждено ограничиться жилищем, которое было когда-то достаточным и даже роскошным для молодой четы и их первенца, но для пожилых родителей и пятерых взрослеющих отпрысков стало тесновато (вообще-то многие их современники жили в куда худших условиях, но Шекспиры уже успели вкусить комфорта, даруемого высоким достатком). Возможно, Уильяма как самого старшего – давно уже юношу, а не подростка – эта ситуация особенно тяготила.

Искал ли он в объятиях Энн Хэтуэй, уже не юной и, возможно, искушенной во многих житейских вопросах женщины, возможности самоутвердиться или забвения и отдыха от столь рано обременивших его взрослых забот или же его влекла к ней естественная в его возрасте чувственность, угадать сложно, да и незачем. Факты говорят сами за себя: в 1582 году, когда была зарегистрирована помолвка Уильяма Шекспира и Энн Хэтуэй, невеста уже носила под сердцем плод их страсти (довольно распространенное явление в елизаветинскую эпоху; по крайней мере, куда менее редкое, чем восемнадцатилетний жених). Наличие свидетелей помолвки было призвано доказать сомневающимся добрую волю молодого Шекспира, получающего в супруги женщину, превосходящую его возрастом (Анна была на восемь лет старше своего жениха), но не богатством или статусом. Невеста была из зажиточной семьи, но находилась на момент помолвки в незавидном положении: ее мать умерла, оставив на попечение мужа пятерых детей, и во втором браке ее отца появилось то же количество наследников. Когда судьба свела Анну с Уильямом, Ричарда Хэтуэя уже не было в живых, а его состоянием распоряжалась вторая жена, так что на большое приданое Анне рассчитывать не приходилось. В свои двадцать семь лет она давно уже считалась, по тогдашним представлениям, старой девой и, вероятно, успела пресытиться уходом за многочисленными братьями и сестрами, как и попреками мачехи, так что обретение собственного угла и статуса замужней женщины могло казаться ей очень заманчивой перспективой.

Едва ли для Уильяма это брак выглядел столь же привлекательным. Он был молод, интересен противоположному полу, достаточно образован и не вкусил еще тех радостей, которые может обещать жизнь любознательному и чувственному юноше. Затянувшиеся трудности в родительской семье могли подталкивать его к поиску новых путей, не в последнюю очередь связанных с переездом в столицу или открытием собственного дела (можно предположить, что восемнадцатилетний Уильям уже задумывался и о театральном поприще). Его могли манить военная служба, путешествия, получение ученой степени – но брак, особенно с учетом уже заявившего о себе плода быстротечного романа, неизбежно должен был положить конец всем его чаяниям и устремлениям и мог навсегда привязать его к Стратфорду. Нельзя забывать и о том, что у Шекспира не было даже перспективы приобретения собственного жилья, так что ему пришлось привести супругу в родительский дом, в котором и без этого прибавления было очень тесно. Поэтому в ноябре 1582 года Уильям, скорее всего, стоял в церкви смущенный или угрюмый, испытывая не обычное для жениха радостное предвкушение, а, вероятно, запоздалое раскаяние или растерянность. Есть предположение, что свидетели помолвки – возможно, друзья покойного отца Анны – должны были удостовериться, что молодой человек не передумает в последний момент и не оставит женщину в затруднительном положении.