Уходящие в темноту. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 22 - стр. 27
– Сразу после обеда, примерно в половине третьего. Направилась к полке, чтобы взять «Выше звезд»…
– И сразу обратили внимание?
– Конечно.
– Значит, кто-то поставил книгу на полку между одиннадцатью часами и половиной третьего.
– Разве в библиотеке нет камер слежения? – удивилась девушка. – Я видела одну в холле.
– Верно, – кивнул Хьюго. – Это на случай, если кто-то захочет вынести… и еще есть две камеры в отделе редких книг, в торце читального зала, там дверь…
– Я видела, – кивнула синьорина Барбьери. – А в читальном зале…
– Нет. Отсутствует повод, понимаете… Свободный доступ. Любую книгу можно взять с полки, можно зарегистрировать у библиографа – на случай, если захотите книгу отложить, – а можно просто посидеть, почитать.
– Понимаю, – протянула синьорина Барбьери. – Значит, если кто-то захочет не украсть книгу, а наоборот, принести свою, то система…
– С этой книгой такой номер не прошел бы. На ней радиометка библиотеки. Если бы кто-нибудь принес ее и попытался войти в зал из холла, начался бы трезвон.
– Значит, – заключила Мария, – кто-то принес книгу без метки и уже здесь…
– Не получится! Книги сначала заносят в компьютер, потом ставят метку. У этой книги есть метка, но нет номера по каталогу, она не зарегистрирована.
– То есть…
– Никто это книгу не приносил, – отрезал Хьюго.
– Но не могла же она…
Они посмотрели друг другу в глаза и одновременно пожали плечами.
– Странно, правда? – сказала синьорина Барбьери.
– Вам, наверно, здесь очень скучно? – спросил Хьюго и удивился своему вопросу. – По сравнению с Миланом наш Фарго – безнадежная провинция…
Синьорина Барбьери будто ждала такого вопроса – ответила сразу, не задумавшись ни на секунду.
– О, нет! Мне здесь замечательно! Почти каждый день езжу по резервациям, их так много, до ближайшей всего полчаса езды автобусом!
– Парагнель? – уточнл Хьюго. – Не знаю… По-моему, от прежнего индейского духа не осталось ничего, кроме национальных костюмов, пошитых у Бекберна на фабрике.
– Да-да, я все это знаю, конечно. Но мне не нужен специфический индейский дух, все эти трубки мира и разрисованные физиономии. Я – историк религий, изучаю верования, обычаи – не те, что были когда-то, во времена первых колонистов или раньше, а нынешние. Я исследую, как менялись религиозные представления индейцев сиу, как христианство проникало в мир их духовности, сейчас это такая уникальная смесь… Индейцы, в основном, христиане, вы, конечно, знаете…
Хьюго кивнул, с удовольствием наблюдая, как, рассказывая, синьорина Барбьери повышала голос, начала жестикулировать, помогая жестами в тех случаях, когда ей казалось, что произнесенная фраза недостаточно эмоциональна.
– Я говорила с мистером Пидвиком, это настоятель церкви святого Иеремии.
– О, – улыбнулся Хьюго, – мы с ним знакомы. Обаятельный старик, верно? Знаете, синьорина Барбьери…
– Мария. Зовите меня по имени, а я могу вас звать… как?
– Хьюго. Это немецкое имя… я вижу, вам оно показалось странным.
– Вовсе нет.
– Мои предки – выходцы из Баварии. В Фарго много немцев. И шведов. Население у нас довольно странное для Штатов – почти нет англосаксов, это не Вашингтон или Филадельфия. И афроамериканцев вы почти не встретите.
– Ваш охранник…
– Метью. Кстати, он не афроамериканец, если говорить этнически. Он приехал лет пятнадцать назад из Конго, отец его там довольно известная личность, денег у него много, и он послал сына учиться в Штаты, а тот выбрал Фарго – ткнул, говорит, пальцем в карту, которая висела у отца на стене в его офисе в Конго-сити. Приехал, проучился на историческом полтора семестра, решил, что история его совершенно не интересует, и бросил. Домой, в Конго, не поехал – у него тут случился роман с… Неважно. В общем, он остался, год назад получил гражданство, работой доволен… я так думаю.