Уханьский синдром - стр. 45
Хендерс подошёл к двери и включил переговорное устройство.
– Лейтенант Мартинес, я не знаю, кто эти люди. Но они не те, за кого себя выдают. Это не агенты ЦРУ. Они пытались меня убить и взорвать тренировочный центр.
– Какого чёрта, Хендерс! Я только что разговаривал с майором Батлером. Он подтвердил, что ЦРУ проводит операцию по вашему задержанию.
– Это был не Батлер. С вами разговаривал один из них из машины через устройство перехвата связи. Я сам всё это слышал. Позвоните майору ещё раз. Даже лучше не Батлеру, а кому-нибудь из батальона штаба. Пусть передадут ему трубку.
Сбитый с толку Мартинес отошёл на несколько шагов от двери и, достав смарт, набрал номер. Он сказал несколько слов, затем подождал немного и, не спуская с учёного округлившихся от удивления глаз, говорил ещё минут пять. По ходу разговора его лицо вытягивалось, а в глазах появлялась смешанная с испугом тоска. Закончив разговор, он снова подошёл к переговорному устройству.
– Вы правы. Батлер ничего не знает об операции ЦРУ. Я действительно разговаривал не с ним. Комбат через полчаса будет здесь с подкреплением. А пока приказал вас не выпускать из лаборатории.
– Послушайте, лейтенант, – Хендерс наклонился ближе к переговорному устройству. – На улице стоит их хаммер. Там сидит ещё один боец. Багажник забит взрывчаткой. Если она рванёт, то снесёт полцентра. Надо это как-то предотвратить.
Когда Мартинес убежал, учёный обернулся к стоящему во всё той же позе с открытым от ужаса ртом коллеге и, устало улыбнувшись, сказал:
– Ну что вы стоите. Снимайте свой костюм, здесь нет никакой опасности.
– Нет. Я уж лучше так постою. Что это было? – дрожащим голосом ответил тот.
– Да я и сам толком не знаю. Послушайте… Это ваша лаборатория. Может, у вас где-нибудь припрятана бутылочка бурбона? Мне чертовски хочется выпить, а то трясёт от нервов, как студентку на первом препарировании.
– Нет. Вы что! Это 4-й уровень защиты. Здесь нет ни напитков, ни еды.
– Жаль, – печально вздохнул Хендерс.
– Но, знаете, есть этиловый спирт. Вон в том шкафу.
– Да? – Хендерс подошёл к шкафчику, отрыл его и достал небольшую стеклянную ёмкость, на которой красовалась этикетка «EtOH»27. – Ого! Не пил такого со студенческих времён, – сказал он, выкрутил пробку, сделал большой глоток и, приложив к носу рукав комбинезона, с шумом втянул через него воздух. Добрая порция спирта огненной лавиной прошлась по пищеводу и обожгла внутренности непривычным жаром. Через секунду по телу растеклась волна приятной слабости, а в голове появился лёгкий туман.
Чуть качнувшись, Хендерс вернулся в центр лаборатории, уселся на стул и уставился на лежащие на полу тела.
– Коллега… Подумайте только. Я сейчас замочил трёх крутых спецназовцев. Я – никчёмный ботан! Трёх спецназовцев! А они, типа, – мы такие крутые. Мы тут всех нахрен порвём. А вы, доктор Хендерс, говно. А доктор Хендерс раз – и всех вас замочил, как последних лохов. Ах-ха-ха-ха! – разразился он истеричным смехом и ещё раз надолго приложился к ёмкости со спиртом.
В это время лейтенант Мартинес с охраной окружили Хаммер, на котором приехали спецназовцы. Водитель, видя, что операция провалилась, вызвал вертолёт эвакуации, и пригрозил взорвать внедорожник при попытке штурма. Минут пять через узкую щель в окне велись переговоры. Затем в небе над центром появился серый гражданский вертолёт без опознавательных знаков с двумя странного вида контейнерами по бокам. С минуту он молотил воздух винтами, оценивая ситуацию, затем один из контейнеров раскрылся, показав 30-мм пушку. Чуть поведя стволом, она захватила цель, зашипели приводы, подавая в патронник сегмент ленты с бронебойными боеприпасами, оснащёнными сердечниками из карбида вольфрама. Пушка коротко и зло гавкнула три раза. В бронированном лобовом стекле Хаммера напротив водителя образовалась плотная группа из трёх отверстий размером с пачку сигарет, через которые были видны разбросанные по салону кровавые ошмётки спецназовца. Отстрелявшись, вертушка резко завалилась на правый бок и, заложив крутой вираж, пошла над пустыней на предельно малой высоте в сторону гор.