Уха из Петуха - стр. 21
– Ах ты наглая какая! А то мы, простые люди, не в курсе, что у вас все схвачено, и жалуйся – не жалуйся, а все равно крайние мы будем!
– Гражданка Петрищева, не стоит обобщать себя с большинством жителей данного населенного пункта, – невозмутимо ответила участковая. – Если Ваш незаконный бизнес страдает от моей деятельности, то большинство семей этому как раз рады.
– Это кака-така деятельность? Докажи! – уже откровенно брала на горло деревенская фурия. – За руку не поймала, так что не бреши! А мужики чай сами не дети малые, право имеють тратить кровно заработанные на что хотят!
– То есть спускать их на вашу самогонку, вместо того чтобы нести своим женам и детям? – пренебрежительно уточнила Лилия Андреевна, по-прежнему не повышая голоса.
– А хучь бы и так! – Петрищева развернулась к зрителям. – У нас свободная страна или как?! До каких пор терпеть будем, бабоньки, что эта… нашими мужиками помыкает!
– А ты не «мыкай», Машка! – раздался голос из толпы. – Мы так всем довольны, а у тебя-то и мужика своего нету, чтобы рот раскрывала!
При этой реплике словно по команде поднялся галдеж, и Сергею вдруг показалось, что его занесло в чертову птичью колонию, где все пытаются переорать соседа, высказывая свое мнение
– С такими как Вы, Петрищева, боролась и бороться буду, и уж безразлично наблюдать за тем, как Вы набиваете свой карман, пока дети чьи-то копейками перебиваются, не собираюсь! – отрывисто произнесла Лилия Андреевна и развернулась, явно собираясь покинуть сие сборище, к огромному облегчению Сергея.
– Ах ты, зараза ментовская! – змеей зашипела ей в спину блондинка. – Допросишься, что пустят тебе добрые люди петуха красного!
Участковая дернулась так, будто эти слова тяжелым камнем саданули ей между лопаток, и споткнулась. Сергей перехватил опустошенный взгляд ее широко распахнутых глаз, шокированный, что видит в них самый настоящий страх и боль, хотя какое-то мгновение назад женщина была невозмутима. Сейчас же она побледнела до такой степени, что даже веснушки почти исчезли, и Сергей вдруг отчетливо понял, что она готова рухнуть в любую секунду.
Дед Матвей, чью богатырскую стать унаследовал Сергей, умудрился вместе с саженным разворотом плеч передать внуку умение в критической ситуации издавать громовой командирский «ряв». И, надо честно сказать, использовал его господин Никольский очень и очень редко. Сам боялся последствий, после того как от этого самого его «рява» уписался от страха соседский доберман, а сам сосед, схватившись за сердце, сполз на ближайшую скамеечку с реальным сердечным приступом.
Но разворачивающаяся на его глазах эпохальная битва амазонок, пожалуй, была тем самым поводом это самое средство массового поражения использовать.
– А-А-АТСТА-А-А-АВИ-И-И-ИТЬ! – взревел Сергей, и от гласа его трубного, казалось, даже дрогнули стекла магазинчика.
– Ой, матушки, – несмело пискнул женский голос в моментально воцарившейся тишине.
– Р-р-развели галдеж! Курицы! – добавил Сергей Михайлович чисто мужицкого, на кубанской вольнице почерпнутого скепсиса в отношении гендерной принадлежности дискутирующих.
– Гражданка Петрищева, Ваши угрозы в отношении участкового инспектора старшины Апраксиной были зафиксированы мною на вот это мобильное устройство, – он грозно потряс зловеще сверкнувшим на полуденном солнце айфоном. – Так же, как и все произошедшее только что. Желаете ознакомиться с видеоматериалами, на которых прекрасно слышно, что именно Вы говорите, а также отмечены все, – он обвел кровожадным взглядом притихшую стайку побледневших женщин, – повторяю, ВСЕ свидетели этой безобразной сцены? А? Желаете?