Угонщики - стр. 29

– Ты думаешь?

– Конечно. Кстати, откуда у него такое имя?

– Родители придумали. Сокращение от Владимира Ильича Ленина.

– А родители кто – коммуняки?

– Не знаю, но имя всё равно прикольное получилось. Звучит будто французское.

– Это точно. Не то, что у моего – Тимофей.

– Радуйся, что Пафнунтием не назвали.

В этот момент в прихожей хлопнула дверь, и на пороге комнаты появились Тимофей с Ромиком.

– Привет, девчонки, а мы при деньгах! – с ходу, разгоряченно заявил Тимофей, доставая из сумочки заветный пакет и демонстрируя его возлюбленной.

– Это-то я вижу, – холодно произнесла Вика, как-то нехорошо улыбнулась и хрустнула красивыми длинными пальцами, – вот только не знаю, как вас теперь называть – Ромаша и Тоня, что ли?

– Не обращай внимания, это камуфляж, необходимый для конспирации, – пояснил Ромик.

– А где вы взяли это тряпьё?

– Почему тряпье? – обиделся он. – Это одежда моей сестры.

– Модная она у тебя девушка, ничего не скажешь! – не удержалась язвительная Вика, после чего обернулась к Тимофею и приказала: – Отсчитай Юльке пятьсот долларов. Я у неё взаймы брала.

– Конечно! – обрадовался Тимофей и тут же попытался разорвать полиэтилен голыми руками. Когда это не получилось, он воспользовался вилкой, выудил из пакета первую попавшуюся пачку и сорвал оберточную ленту. При этом так торопился, что выронил деньги из рук, и они с легким шорохом разлетелись по всему полу…

Собственно говоря, деньгами можно было назвать только две стодолларовые купюры, поскольку все остальное содержимое пачки представляло собой ровно нарезанные листы белой БУМАГИ. Ромик побелел, Юлька открыла рот, а Вика гневно воскликнула:

– Это же «кукла», дебил несчастный!

Тимофей судорожно проглотил слюну и трясущимися руками достал вторую пачку денег, потом третью… Собственно говоря, дальше можно было и не мусорить, а произвести элементарный арифметический подсчет: шесть пачек по двести долларов в каждой составляют одну тысячу двести долларов, но уж никак не шестьдесят тысяч (в подобном «фарте» наши друзья могли вполне соперничать с героями Донцовой и Акунина).

У Тимофея закружилась голова, поэтому он сел прямо на груду резаной бумаги и закрыл лицо руками.

– Это как же так получилось… – негромко пробормотал Ромик.

– Кинули вас, как последних лохов – только и всего! – гневно заявила Вика.

– И теперь я даже понимаю как… – не поднимая головы, медленно проговорил Тимофей

– КАК? – дружно воскликнули Юлька и Ромик.

– Очень просто. В тот момент, когда мадам Ложкина сунула в сумку пакет с настоящими деньгами, там уже заранее лежал этот пакет с «куклой». И у машины, в обмен на документы, она отдала мне именно его. Классическая комбинация, которую даже в кино показывали…

– Кретин! – взорвалась Вика. – Полный идиот! Всё, Юлька, собираемся, я ухожу от этого олигофрена. Он меня уже достал своим неизлечимым дебилизмом!

Она вскочила с кресла и принялась лихорадочно складывать свои вещи в дорожную сумку. Все остальные так заворожено следили на её действиями, будто ничего интереснее в своей жизни не видели. Когда сумка наполнилась доверху, Вика застегнула молнию и кивнула Юльке:

– Пошли отсюда! – затем гневно глянула на понурившегося Тимофея, по-прежнему сидевшего на полу: – За остальными вещами я послезавтра приеду! Прощай, ботаник! Носи платье, оно тебе очень идет!