Угонщики - стр. 15

Однако Ромик оказался менее мужественным, а потому внезапно заорал на весь двор:

– Спасите, люди, убивают! – после чего получил прикладом в живот и согнулся в три погибели.

– Обыщите их, – скомандовал лейтенант, доставая сигарету и прикуривая.

Хищными коршунами накинулись его подручные на наших друзей и уже через пять минут перед начальником прямо на асфальте лежали ключи, зажигалки, сигареты, носовые платки, портмоне, мобильники, а также доверенность на имя Галины Васильевны Ложкиной.

– Где деньги? – разочарованно рявкнул лейтенант.

– Да я же говорил, что нас ограбили! – отчаянно воскликнул Ромик.

Тимофей молча смотрел на друга, покрываясь холодной пеленой самого скверного предчувствия. Однако когда их обоих заставили раздеться до трусов, и он увидел, что никакого пакета у Ромика нет, то почувствовал, как начинает медленно, но верно сходить с ума.

– Слышь, Петрович, – обратился к старшему один из полицейских, – а ведь у них в натуре бабла нет.

– Сам вижу, не слепой, – цикнул опер, немного подумал и добавил, – ну-ка снимайте штаны с трусами и приседайте.

– ЧЕВО? – удивился Ромик.

– Чево слышал! – не сбавляя яростных оборотов своей речи, громыхал полицейский. – Быстро штаны стягивайте.

– Так мы же в наручниках, – опомнился Ромик. Полицейский взглядом отдал приказ усатому сержанту снять наручники и выкинул недокуренную сигарету прочь. Когда друзья стягивали свои джинсы, Тимофей с жутью косился на Ромика больше всех. Особенно его интересовало место между ног. Но когда Ромик снял и трусы, Тимофей понял, что ему вообще ничего не понятно.

– Приседайте, да почаще! – командовал полицейский.

– Господи, что же это за наказание-то? – тихо бубнил Ромик, приседая без трусов. После того как друзья присели раз по пятьдесят, главный полицейский призадумался.

– По-моему они точно пустые, – предположил усатый сержант.

– Ты в этом уверен? – спросил опер.

– Вроде бы да, – засомневался сержант.

– Если вроде, тогда одевай гондон и проверь, как следует.

– Что значит «проверь, как следует»?! – обалдел Ромик.

– Вы что менты-извращенцы, что ли какие? – вырвалось у Тимы, чувствовавшего себя в тот момент полностью раздавленным. Сержант с недовольной гримасой достал из нагрудного кармана презерватив и разорвал упаковку. В этот самый момент зазвонил сотовый телефон Тимофея. На дисплее загорелось имя «Викуля».

– Кто это звонит? – поинтересовался опер.

– Моя невеста. Викой зовут, – дрожащим голосом произнес Тима.

Опер поднял сотовый и поднёс его к уху,

– Алё.

– Ну и где вы? – раздраженно спросила Вика. – От Тургеневской до дома двадцать минут езды! Где вы шляетесь, придурки?!

– Не волнуйся, Вика. Скоро твои герои прибудут в сохранности, но не в целкости. – Съехидничал старший полицейский и отключил телефон. Затем он продолжил, грубо обращаясь к молодым людям, – Вставайте на четвереньки, живо! Что я сказал?

Друзья молча повиновались.

Вика и Тимофей были знакомы уже два года, и все это время он активно растрачивал отцовское наследство. Мать Тимы вышла замуж за итальянца и уехала на Аппенины, когда сыну было всего четырнадцать лет, а отец, периодически страдая хандрой и запоями, умер от инфаркта несколько лет спустя. Выражаясь сухим языком завещания, наследство составила: а) двухкомнатная квартира на Ленинском проспекте; б) раритетный автомобиль «Чайка» черного цвета; в) кирпичный гараж; г) художественная мастерсая, недалеко от Зубовской площади; д) скромная одноэтажная дача по Калужскому шоссе в районе поселка Вороново.