Удивительные истории о ведьмах - стр. 28
Энжи молча смотрела на меня, типа, я же тебе говорила.
Тогда я нашел металлический тазик, положил в него книгу и поджег. Мы вместе смотрели на языки пламени и ждали, пока останется только пепел. Я залил пепел водой и смыл в унитаз.
– Поехали в кино! – предложил я.
– Надо проверить перепелку, – забеспокоилась Энжи.
– А давай купим дом, заведем хозяйство. Куры, там, гуси, – предложил я.
– И вскоре за нашим домом вырастет кладбище домашних животных, – на полном серьезе ответила Энжи.
Запел мобильник. Мама. Я отключил звук.
– Ответь, – попросила Энжи.
– Привет, мам! Что хочешь? Я немного занят.
– Серёженька! Я у тебя в квартире. У тебя тут какая-то дохлая курица. А где попугайчик? Ты гуляешь с Питом?
– Мам, я повез Пита на прививку. Пока!
– Перепелка умерла? – побелела Энжи. – Теперь ты в опасности.
– Почему? Я же уничтожил книгу! И прекрасно себя чувствую, – ответил я, часто моргая левым глазом.
– Смотри! – Энжи принесла еще мокрый металлический таз.
В нем лежала книга.
– Наверное, их много. Большой тираж. «Дурацкая книга. Больше не возвращайся ко мне» – начеркал я трясущейся рукой на первой странице. – Энжи, собирайся, вызываю такси.
Мы утопили книгу в пруду у церкви. Отпраздновали это дело в кафе и поехали ко мне.
В моральном опустошении я упал на кровать и уснул. Утром, обнимая Энжи, приоткрыл глаза. На прикроватной тумбочке лежала серая книга. Абсолютно сухая. На первой странице моим почерком было накалякано «Дурацкая книга. Больше не возвращайся ко мне».
Я принял ледяной душ, посмотрелся в зеркало и отхлопал себя по щекам.
Першило в горле и слезились глаза. Я пару раз кашлянул, а потом громко чихнул, разбудив Энжи.
Мы попили кофе.
– У тебя аллергия, – трагично сказала Энжи, как будто я заразился сибирской язвой.
– Фигня! Наверное, съел что-то вчера.
– Я пойду? – спросила она, избегая объятий.
– Никуда ты не пойдешь! Со мной все нормально! – крикнул я, злясь на себя и на нее.
Я вызвал клининговую компанию и выпил антигистаминные. Энжи приготовила отварную индейку и запекла цветную капусту.
К вечеру все тело зудело, а на руках появилась сыпь. Энжи сочувственно смотрела на меня и старалась не прикасаться, даже спать ушла в другую комнату. Я записался к аллергологу. Всю ночь ворочался, расчесывая руки и ноги в кровь.
– Энжи, ты представляешь? Аллергия есть, а на что, не выявили. – Я продемонстрировал исчерченную кожными пробами спину.
– Ты мог бы и не делать этого. Я знаю, на кого у тебя аллергия.
– На перепелку? На виски? – перечислял я.
– На меня, – отрезала Энжи. – Я тебя предупреждала. Ты не отпускаешь меня. Скоро ты умрешь.
Из ее глаз ручьями бежали слезы, и я не знал, кого мне больше жаль, Энжи или себя.
– Что значит, не отпускаю? Я приковал тебя наручниками? Запер в квартире?
– Так я могу уйти?
– Можешь, – сказал я и со всей силой ударил кулаком в стену.
Энжи ушла, прихватив книгу. Я пару минут тупил, а потом припустил за ней в домашних тапочках.
– Ты же отпустил меня? – задала риторический вопрос она.
– А ты меня нет, – запыхавшись, выдавил я.
– И что мне с тобой делать? У тебя уже одышка.
Я утвердительно прокашлялся, но пошел за ней.
У входа в таунхаус Энжи ждал мужчина, на вид – старше меня, худой и с темными кругами под глазами.
– Кошечка моя! – Он попытался ее обнять, но она увернулась.