Удивительная жизнь Эрнесто Че - стр. 51
Блестящая операция! Проведена без сучка без задоринки, рукой мастера. Мориса прилюдно похвалил его патрон Морель, не слишком щедрый на комплименты. Никто и подумать не мог, что ему удастся сбыть с рук это владение: в нынешних обстоятельствах его просто невозможно было продать – ни за какую цену! Морис нашел покупателя, только что вышедшего в отставку генерала, его жена влюбилась в Алжир и решила вложить в недвижимость доставшиеся в наследство деньги. Почтенному генералу, уроженцу Сент-Аман-лез-О, было неведомо значение слова «торг», ему бы и в голову не пришло обсуждать цену. Когда дорогая супруга, мать пятерых детей, призналась, что это дом ее мечты, он повернулся к Морису, вынул монокль и щелкнул каблуками:
– По рукам! Дело сделано.
Морису стало совестно надувать почтенного вояку – чувство было новое и странное (позже он без труда избавился от этого «комплекса новичка»).
Лоб в испарине. Едва заметное дрожание нижней губы.
Когда он объявил «своему генералу», что по собственной инициативе добился для него существенной скидки, тот начал отказываться – окружающие могут подумать, что он не способен обеспечить семью! – но Морис не сдался: недопустимо обманывать офицера французской армии.
– Прошу вас, мой генерал.
– Я высоко ценю вашу щепетильность, молодой человек, сегодня это большая редкость.
Морис совершенно очаровал генеральшу – «Вот что значат семья и хорошее воспитание!» – и стал своим человеком в доме. Раз в месяц его приглашали на прелестные воскресные полдники, которые хозяйка дома называла garden-parties и где бывали сливки алжирского общества.
Если рай когда-нибудь существовал, он наверняка находился в этом красивейшем месте, где-то между Сиди-Феррухом и Зеральдой, так близко и так далеко от Алжира: тянущийся до горизонта пляж с золотым песком, роща клонящихся к земле приморских сосен, группы пальм, море опалового цвета, первозданная тишина, нарушаемая легким, как шелк, ветерком. Здесь человеку казалось, что он присутствует при рождении мира, как наш праотец Адам. В это беззаботно-счастливое августовское воскресенье 1939 года Кристина проглядывала газету, Нелли загорала, Морис и Йозеф занимались серфингом.
– «Мы стоим на краю. Мы не сумели остановиться, пока еще было возможно. Европа скоро взорвется», – прочла вслух Кристина.
– Выбрось газету, не отравляй себе жизнь, лови минуты счастья, – не открывая глаз, посоветовала Нелли.
– Возможно, это наше последнее мирное воскресенье.
– Эй вы там, лентяйки, идите купаться, – звали из моря Морис и Йозеф.
В начале сентября Гитлер захватил Польшу. Все этого ждали и все-таки удивились, Франция и Великобритания объявили Германии войну. Жесточайшее лобовое столкновение стало неизбежным. Новый Верден, или тотальное уничтожение человечества. Почти год ничего не происходило. В Алжире по-прежнему слушали новости по радио, хорошими их назвать было нельзя, но это никому не мешало работать, ходить на танцы, есть всей семьей мороженое. Людям хотелось еще хоть немного пожить спокойно, и они постепенно привыкали к «странной» войне. Некоторые предсказывали, что настоящих боевых действий не будет, все устроится путем тайных переговоров: заключили же, в конце концов, Германия и СССР пакт о ненападении.
Кристина не теряла надежды: