Удержаться на краю - стр. 33
– Жестоко…
– А ремонт ходовки, думаете, не жестоко?
Они припарковались на прежнем месте, и Георгий достал с заднего сиденья рюкзак.
– Пойду с вами, нужно кое-что с Милой обсудить, а я поторопилась и забыла.
Они вошли в настежь открытую дверь подъезда и поднялись на третий этаж.
– Вот дерьмо…
Георгий даже вздрогнул – уж таких слов он от Чистюли не ожидал. Но по сути был согласен – глазок разворочен, и за дверью скулит и плачет пес.
– Бруно! – Люба прижалась к двери. – Мы сейчас, малыш, мигом! Чего ты стоишь, открой дверь!
Георгий, на миг впавший в ступор, полез за инструментом.
– Может, полицию вызвать?
– Вызову, открывай. – Люба снова прижала руки к двери, словно пес мог это почувствовать. – Сейчас, маленький, мы уже тут!
Выудив из сумочки сотовый, она набрала номер «неотложки».
– Огнестрельное ранение, предположительно в голову. Женщина, примерно двадцать пять-двадцать семь лет. Да, пока жива.
Георгий, ковыряя замок, покосился на Любу:
– Откуда ты знаешь, что она жива?
– Была бы мертвая, собака вела бы себя иначе. – Она снова набрала какой-то номер. – Дядя Андрей, это Люба. Я у Нади, тут с ее соседкой стряслась беда. Огнестрельное ранение, скорее всего в голову. Мы пока дверь открываем… ну, я и мастер, который менял замки в Надиной квартире. Как откуда знаю? В глазок стреляли, куда при таком раскладе ее еще могли ранить? Собака скулит, значит, жива. Спасибо, дядя Андрей, а то я совершенно растерялась.
На растерявшуюся Люба не была похожа абсолютно: все та же аккуратная прическа и спокойное лицо, никаких дрожащих рук или сбившейся одежды. Она открыла сумку и засунула телефон в какое-то отделение – вероятно, именно в то, которое для него предназначено.
– Сейчас…
Георгий думает о том, что за дверью крупная собака, находящаяся в стрессе. И как она среагирует…
– Скорее!
Минуты идут, и Георгий понимает, что вместе со временем утекает жизнь Худышки. Но пока собака скулит – Люба правильно сообразила, – девчонка жива. А замки отличные, такие просто так не открыть. И хотя нижний уже поддался, верхний упрямится.
– Ну, что ты возишься?
– Сейчас… – Георгий отчаянно торопится, но в таком деле спешка только помеха. – Я же не взломщик, универсального ключа у меня нет… Вот, уже подается, сейчас!
– Ты не заходи – кто знает, как Бруно на тебя среагирует. Но если выскочит кот, не дай ему сбежать.
Замок щелкнул, Люба отодвинула Георгия и вошла в прихожую. Пес заскулил еще громче.
– Тише, мальчик, тише – видишь, она жива.
Георгий заглянул в приоткрытую дверь. Худышка лежала на полу, из-под ее головы расплылось кровавое пятно.
– Погоди, сейчас…
Люба прошла в комнаты, а собака снова заскулила и принялась вылизывать лицо хозяйки.
– Вот так… – Люба прижала к голове раненой девушки толстое полотенце. – Ну, где же они, хотела бы я знать!
По лестнице уже топочет кто-то, и Георгий надеется, что это медики – но это не они, а двое парней. На них нет формы, но то, что это полиция, сразу ясно.
– Вот, чисто случайно рядом оказались. – Плотный мужик лет сорока с небольшим вопросительно посмотрел на Георгия: – Что?…
– Там. – Он кивнул в сторону двери. – Осторожно, еще собака.
– Ну, собака нам не помешает. – Второй парень отодвинул Георгия. – Вить, присмотри тут.
Присмотри – за ним, за Георгием, и это ясно как день. Первый, который Витя, подмигнул Георгию, а второй достал пистолет. Видимо, с собаками он привык общаться только так.