Учитель. Назад в СССР 3 - стр. 7
– Почти, только на сцене живые люди играют, артисты, в настоящем времени. А не на экране в записи.
– Ух ты… – восхитился Васька. – А…
– Да чего ты пристал к Егору Александровичу как репей! – встрял Димка Маховой. Он уже три раза успел сгонять к школьному крыльцу и вернуться к нам. – Балабол.
– Сам ты балабол! – возмутился Васька. – Я любознательный! – гордо заявил пацан. – Так мамка говорит!
– Мама твоя правильно говорит, – улыбнулся я. – Ну что, готовы?
– Готовы! Всегда готовы! – крикнули в разнобой пацаны.
– Так, Федор, ты самый высокий, давай-ка на лестницу, – велел я. – Вон, смотри, крючок наш остался, аккуратно накидывай на него петлю и затягивай. Задача ясна?
– Ясна! – довольным тоном откликнулся Федор. – Ну чего встали, держите лестницу.
– А ты не командуй тут! – ревниво огрызнулись пацаны, но в лестницу мигом вцепились четыре пары рук. – Давай, залазь. Егор Александрович, ну что? Хорошо? Не кривит?
Я подал мальчишке хвост гирлянды и отошел на пару шагов назад, осторожно разматывая провод.
– Прицепил? – уточнил у Федора.
– Готово! – солидно пробасил мальчишка.
– Отлично, спускайся, будем лестницу передвигать.
За нашими телодвижениями во все глаза следили нарядные первоклашки с новенькими ранцами за спинами, с пышными букетами в руках. Видно было, малышне жуть как хотелось подбежать к нам и знакомым пацанам, чтобы принять деятельное участие в нашей работе. Но родители, дедушки и бабушки, те взрослые, что привели их на линейку, крепко держали мелкую шпану за руки, прекрасно понимая, что от нарядных белых рубашек и чистых штанов через пять минут ничего не останется. Дай только волю сорванцам, понесутся по всему школьному двору в поисках приключений.
– Федор, не натягивай сильно, – велел я, наблюдая, как Морозов пристраивает на очередной крючок следующую часть гирлянды.
– Ага, понял, – ответил Федька и ослабил натяжение. – Держите крепко, безрукие! – тут же рявкнул вниз, когда лестница под ним ощутимо дрогнула.
– Подумаешь, чуток задели! Зассал! – захохотали пацаны, не забывая поглядывать в мою сторону.
– Ничего я не зассал! – возмутился Федор. – Уроню лампы, и все! – пояснил свою позицию.
Я старательно прятал улыбку, прекрасно понимая все их шалости. Кто-то из тех, кто держал лестницу, специально слегка тряханул стремянку. Понятное дело, никто Федьку ронять не собирался, но подшутить и нагнать страху – это святое пацанячье дело.
– Что тут у вас происходит?
За моей спиной раздался громкий начальственный женский голос, я бы даже сказал, женский бас. Не знаю, существует ли такая тональность в природе, но вот конкретно здесь я его отчетливо услышал. Развернулся и обнаружил в паре шагов от себя невысокую коренастую пышногрудую даму в возрасте. Женщина в темно-бардовом костюме в тонкую полоску с высокой халой на голове смотрела на нас с пацанами поверх очков в толстой роговой оправе, выпятив вперед подбородок, сурово поджав губы.
– Здравствуйте, Аделаида Артуровна! – послышался знакомый скрипучий голос и снова позади меня.
Теперь верещала наша завуч, с радостной улыбкой на лице спускаясь по ступенькам.
– Как добрались? Как дорога? – щебетала завуч.
– Здравствуйте, товарищ Шпынько, – недовольно ответила новоприбывшая.
Имя и отчество басовитой дамы я не успел запомнить, точнее, в голове-то оно отложилось, а вот выговорить прямо сейчас не смогу, буквы перепутаю, как пить дать.