Учитель. Назад в СССР 3 - стр. 4
– Но… ЧТО это? – Зоя Аркадьевна ткнула пальцем на окна, украшенные красивыми тематическими вырезанками.
– Это для поднятия настроения и придания праздничной атмосферы. У нас в Москве давно так делают, – тут же пояснил я, нарочно впихнув фразу про столицу.
Я уже понял, для Зои Аркадьевны, все что исходит от местного или школьного коллектива – это глупости, недостойные внимания. Но стоит заявить, что так делают в столице, или что какой-то мелкий начальник от образования одобрил то или иное действие, как Шпынько, скривившись, соглашалась и разрешала то, что в любом другом случае не одобрила бы ни при каких условиях. Ну, или только через разговор с директором.
– Допустим. Но тогда кто натворил беспорядки? Вы вызвали участкового? – сдавая позиции, процедила завуч.
– Нет, Зоя Аркадьевна. Я рассудил, что необходимо срочно привести в порядок школьную территорию, потому что скоро начнут приходить дети и родители. Если же вызвать участкового, то линейка окажется под угрозой. А к нам, насколько я помню, на праздник прибудет гость из роно… – я вопросительно уставился на завуча, состроив серьезное лицо.
– Д-да… Вы правы, Егор Александрович.
Стоило Шпынько напомнить про высокого гостя, как у завуча пропал весь запал. Зоя Аркадьевна задергалась, окинула оценивающим взглядом школьное крыльцо, моих пацанов.
– Так, что стоим? Взяли веники и немедленно все подмели! – начала командовать завуч. – Так, Барыкин, не испачкайся. Не помнись! Тебе выступать. Я освобождаю тебя от уборки.
Пашка скривился, кинул на меня короткий взгляд, я кивнул, мол, соглашайся. Барыкин хмуро согласился. Мы продолжили слушать распоряжения.
– Остальные немедленно повесили флажки, убрали лестницу и подмели.
– Зоя Аркадьевна, – мягко окликнул я. – Мы поняли, разрешите приступить?
Зоя Аркадьевна прищурилась, задержала на мне взгляд, но я смотрел самым честным взглядом, и завуч сдалась.
– Поторопитесь! – приказала Шпынько и зашагала в школу.
– Парни, много еще? – уточнил у своих.
– Почти все. Больше убили на разговоры с нашей Мымрой.
– Егор! – сурово остановил я, с трудом подавляя смех, отчеканил я.
– Понял, больше не буду, – покладисто согласился Волков. – Егор Александрович, мы пойдем?
– Давайте, – кивнул я. – Паш, пошли со мной, поможешь в мастерской. Нина… Валентиновна, – окликнул я, заприметив Ниночку, которая маячила возле торца школы, но не подходила. То ли завуча опасалась, то ли еще по какой причине.
– Да, Егор Александрович, – пионервожатая подскочила ко мне, нервно сжимая и разжимая ладошки. – Ну как тут? – шепотом поинтересовалась Ниночка, косясь на завучевские окна.
– Все в порядке.
– Сильно ругалась? – Нина задрала голову, глядя на флажки и кивая в сторону окон.
– Ни слова не сказала.
– Ох… Жди беды после линейки, – покачала головой Ниночка.
– Нина, у меня к тебе серьезное дело, требующее женской руки и фантазии, – серьезно объявил я.
– Да? Какое? Что делать? – заволновалась комсорг.
– Там Митрич… Василий Дмитриевич притащил два ведра цветов. Мне тут в голову пришла идея… Сделай букеты на всех наших преподавательниц… И расставь по классам. Им приятно будет.
– Ой, Егор! Это замечательная идея! – воскликнула Ниночка.
– А лучше вручить самолично! – раздалось из-за спины.
– О, дядь Вась… Вы не ушли? – удивился я, оборачиваясь.