Учитель Краб - стр. 6

В это время у Краба не было с Олей никаких отношений. Оля продолжала дуться на меня, но, по-видимому, она также сердилась и на Краба. Вероятно, где-то он дал ей понять о своем желании сохранять с ней дистанцию. Оля на лекциях по-прежнему сидела рядом со мной, но избегала каких-либо разговоров о Крабе. Меня эта перемена радовала, и мои надежды оживали. Поэтому во время второго визита к Крабу я явился, преисполненный чувства благодарности. От возникшей в первые дни неприязни не осталось и следа. Мне было легко и приятно разговаривать с Крабом, и, когда он обратился ко мне с просьбой, я радостно пообещал исполнить ее.

Однако его просьба показалась мне странной. Он меня спросил:

– Можно ли в вашем городе снять комнату в деревянном домике?

Я всем своим видом выразил недоумение, чем ему здесь не нравится.

– Общежитие хорошее, но очень шумное, – ответил он.

Я удивился: обычно наше общежитие отличалось особым спокойствием и тишиной. Студенты редко устраивали шумные вечеринки.

– Видите ли, – сказал Краб, – мне бы подошел деревянный дом где-нибудь на глухой улочке, но не очень далеко от университета. Я бы очень хотел, чтобы в этом доме моя комната была полностью изолирована, чтобы в доме не было ни радио, ни телевизора. Меня раздражают шумы. У себя дома я останавливал даже часы, их тиканье действовало мне на нервы.

Я впервые видел человека с такой легко возбудимой психикой. К тому же выяснилось, что Краб совсем не переносит табачного дыма. Он как бы стремился надеть на себя непроницаемый колпак, изолировать себя от мира, от пространства и, как я позже узнал, от времени тоже. Он почти не читал газет и не слушал радио, был совсем не в курсе событий, происходящих в мире.

Мне было непонятно его желание замкнуться в своей скорлупе, но тогда я видел объяснение всему этому в других причинах. Мне казалось, что Краб отметает от себя все преходящее и сиюминутное ради постижения чего-то вечного и неизменного. Чего? Я тогда не мог понять, как смотрящий вдаль не может разглядеть парусник за горизонтом. Этим я и объяснил его ограничения по отношению к себе самому.

Одним словом, я согласился посодействовать ему в поисках комнаты. Это явилось предлогом поближе познакомиться и почаще бывать у него. Почти каждый день я приходил к нему в комнату и докладывал о результатах своих поисков. Внимательно выслушав меня, он задавал вопросы и, как только находил первое, что ему не нравилось, тут же отказывался от моего предложения. Затем мы говорили о философии и литературе, и это было как бы своеобразной платой за те труды и заботы, которые я проявлял по отношению к Крабу. Мне нравились вечера, проводимые с учителем. Каждый раз я познавал что-то новое, мой мозг привыкал работать неординарно. Учитель давал мне первые уроки своих Великих Сомнений.

Иногда из моего описания Крабу казалось, что комната отвечает его требованиям, и мы вместе после занятий шли ее осматривать. Но Краб постоянно находил какой-либо недостаток, его всегда что-нибудь не устраивало. Если бы не ежедневное духовное общение с Крабом, я бы давно оставил эту затею вместе с его капризами.

Но меня даже забавляла эта игра. Мне доставляло некоторое удовольствие заранее угадывать, по какой причине Краб отклонит следующую предложенную мной комнату. Так за довольно короткий срок я изучил его вкус и, наконец, нашел нужную ему комнату.