Учитель - стр. 27
– Познакомьтесь, это моя Салли!
Эбби повернулась, посмотрела и улыбнулась широко и искренне – так, как не улыбалась еще ни разу. Паркеру стало неловко: показалось, будто вторгся в чужое личное пространство, ведь улыбка предназначалась не ему. Эбби присела и дружески почесала собаку за ушами.
– Какая прелесть… Паркер, надеюсь, я вас не обидела. Забеспокоилась, когда вы неожиданно ушли. – Она смотрела серьезно, а он пытался вспомнить, о чем идет речь.
– Нет, конечно же, нет. Просто очень спешил. Вчера Салли с трудом простила меня за позднее возвращение, не хотелось рисковать второй раз подряд. Надеялся, что успею вернуться до того, как вы закончите работу. – Он не лгал. Еще раньше объяснил, что вчера Салли так обиделась, что оставила на полу гостиной лужу. – Я хотел, чтобы вы познакомились.
– Что ж, теперь все понятно. – Эбби снова улыбнулась той самой улыбкой, которой он позавидовал минуту назад, и щеки предательски вспыхнули.
– Можно, мы вас проводим? – спросил Паркер.
Вместо ответа она забрала поводок, на миг коснувшись ладони теплыми пальцами. Он засунул руки в карманы и двинулся следом.
Паркер нелегко сходился с людьми и знал это. О нем говорили так: «Если вам еще не исполнилось двухсот лет и вы не покрыты шерстью с головы до ног, вряд ли Уэст вступит с вами в беседу». Он намеренно держался в стороне. Не желал никого подпускать близко, не хотел, чтобы кто-нибудь заглянул за тонкую перегородку, отделявшую его сознание от остального мира. Так было практически со всеми, кого он встречал, но вот эта девушка Эбби оказалась другой.
Паркер видел, что Эбби намеренно сохраняет дистанцию и даже смотрит в другую сторону. Понимал, что долгое молчание устраивает ее. Как правило, люди стараются заполнить паузы пустыми разговорами о всякой чепухе. Полное отсутствие интереса даже немного обижало: Паркер привык, что все пытаются понять его. Смешно. Все равно заглянуть в душу никогда и никому не удавалось и не удастся: уж об этом-то он позаботился. Вероятно, людей, подобных ему и Эбби Лукас, сближала работа с мертвыми – своего рода профессиональное братство. Но нет, дело не в этом. Эбби отличалась от всех остальных. Паркер сразу опознал признаки сломленного духа; манера держаться говорила больше любых слов. Ему не хотелось отпугнуть ее: привлекало обаяние. Эбби совсем не походила на других девушек – тихая, замкнутая, осторожная. Паркер понимал, что оттолкнуть ее ничего не стоит, однако и стеснительность, и настороженность ему нравились: хорошо знакомые, близкие черты.
Прогулка втроем казалась странной. Шагали молча, Эбби крепко держала поводок, а Салли, с готовностью приняв новую руку, с обычным радостным нетерпением бежала к реке. Перешли через мост; мимо старинных пивных и неопрятных тату-салонов направились к центру города. На сей раз Паркер ощутил потребность заполнить затянувшуюся паузу и задумался, о чем бы завести разговор.
– Давно работаете в музее? – Темы надежнее работы человечество еще не придумало.
– Пять лет, – ответила Эбби. Кажется, на этом беседа закончилась, так как она перешла оживленную улицу и свернула на Саут-стрит. Пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать.
– Без диплома по профилю? – Эбби взглянула, вскинув брови, тут же отвернулась и зашагала дальше. – Извините, вовсе не хотел показаться грубым. Великолепно работаете и вовсе не нуждаетесь в моем одобрении или в чем-либо подобном. – Кажется, настало время замолчать.