Училки. Сборник - стр. 38
Вскоре возле нашего дома высилась гротескная горка с цилиндрами и квадратами зданий из камней, ракушек и пластиковых коробок. Между «построек» торчали кустики – «деревья», как заявил Тошка. Несколько цветов мальв изображали городские клумбы.
Завершив архитектурную композицию, мы довольные и усталые отправились домой.
Я выпила чаю с Тошкой, который уплетал котлеты за обе щеки и поиграла с сыном в детское домино. Там вместо игральных двоек, троек и шестерок были нарисованы белочки, лоси и прочая живность.
А потом я уложила сынишку, и сама отправилась спать.
Я засыпала, глядя в потолок и думая о том, что нам ведь и так хорошо, вдвоем.
Конечно, я бы слукавила, если бы сказала, что не хочу этого пресловутого простого женского счастья. Чтобы прижаться к сильному мужчине, уснуть на его плече… а может совсем не уснуть рядом с ним в постели… Стараясь делать все тихо, чтобы сынишка не прибежал…
А утром вместе пить терпкий черный кофе и обмениваться многозначительными взглядами…
Да… Все это здорово. Вот только где же найти свою половинку? Того, с кем я ужилась бы. Того, кто заставлял бы сердце трепетать, а колени слабеть и подгибаться? А не самца, от которого стоит родить ребенка. Такого же, как отец Тошки.
Альфа-самцы хороши как производители. А в остальном… Увы, их преимущества не настолько разительны…
Глава 4
Шаукат
Кат приехал в «Королевы» и первым делом двинулся к бару.
Бармен – симпатичный парнишка лет двадцати трех – сразу узнал постоянного посетителя.
– Сегодня вы без друзей? – уточнил он.
– Да.
После этого Кат начал «накачиваться».
Ундина появилась почти сразу же – девочкам сообщали, если их «постоянные клиенты» появлялись в баре. Потерлась, грациозно предложила себя. Но Кат опять сунул ей в трусики купюры и отправил девушку восвояси. Меньше всего ему сейчас хотелось трахаться, чтобы опять видеть в этой женщине другую, которая недоступна. Потому, что при одной мысли о сексе в голове кружились воспоминания про Алину.
Ее гибкое тело, ее кукольное лицо, столь несочетающееся с глубокими глазами человека, который очень многое повидал и пережил.
Женщина с детским личиком. Как пишут в романах.
О ее попке, которую так и хочется сжать рукой или груди…
Нет, от этих мыслей в паху ныло и ужасно хотелось расслабиться… С Алиной… Много раз…
Зато с выпивкой она совсем не ассоциировалась. Да и голова становилась пустой, звенящей и дурной.
Сколько Кат просидел у бара, он не засек. Представления у шеста сменялись. То выходили крупнотелые, пышные девицы всех мастей, то – худенькие, гуттаперчевые Лолиты, разумеется совершеннолетние, то спортивные, похожие на гимнасток… Здесь девушек подбирали на любой вкус.
В одну прекрасную минуту к Вяземцеву подсел другой завсегдатай «Королев».
Марат Фаизрахманович Ларсов.
На ловца и зверь бежит, как говорится. Вот только кто тут зверь, а кто охотник?
Ларсов развалился на барном стуле, подпер голову рукой, размером с садовую лопату и вскинул брежневские брови. Судя по всему, папаня Кати тоже неплохо набрался. В его темно-карих глазах плескалась ярость, тонкие губы скривились. Смуглое и обычно не особо румяное лицо раскраснелось. Черная дорогая рубашка Ларсова была расстегнута чуть ли не до пупка – видимо, стриптизерши постарались. Обычно аккуратно уложенные темные волосы вздыбились, и длинная челка падала на глаза. Движения казались слишком резкими, и одновременно чересчур хаотичными.