Училка и мажор - стр. 17
– Продрогла? – спрашивает будто между прочим, заводя мотор.
– Угу, – отвечаю, не открывая глаза.
И через секунду чувствую, как мне по ногам начинает идти тёплый воздух.
Как же приятно.
Радич катит по трассе, а я просто сижу с закрытыми глазами. Молчу какое-то время. Да и сказать нечего.
– Тебе некуда пойти? – спрашивает минут через десять, а может даже полчаса.
– Некуда, – отвечаю честно. – Надо бы отель найти в интернете ближайший, но телефон сел.
– Поставь на зарядку.
Я открываю глаза, а Радич кивает мне на приборную панель, из которой торчит провод.
Подключив телефон, я пытаюсь найти какой-то отель в интернете. В ближайших мест совсем мало и стоимость зашкаливает. Если я сейчас столько отдам за ночь, на что я потом жить буду? Тем более я только начала работать и зарплата будет самое ранее через месяц.
– Куда мы приехали?
Вижу, что Семён остановил машину возле какого-то заведения.
– В закусочную. Жрать охота и надо решить, что с тобой делать, Адамовна.
Я засовываю ноги в согревшиеся туфли и тоже выхожу из машины. Поднялся ещё и холодный ветер, волосы треплет и пробирается за шиворот.
В закусочной светло, тепло и пахнет жареным мясом. Желудок сводит до боли, а рот наполняется слюной. Но уже почти ночь, так что эти ароматы не про меня.
Семён кивает мне на столик в углу, а сам отходит к стойке. Возвращается минут через пять с двумя чашками горячего чая. Одну ставит передо мною.
Я обхватываю её руками и наслаждаюсь мимолётным приятным ощущением. Горячая чашка – это же не только посуда с напитком, это как крючок, за который ты цепляешься, вспоминая тишину и уют. Что особенно остро чувствуется мною сейчас.
– Спасибо, Семён, – говорю, глядя на Радича, но по взгляду его вижу, что он не из команды добрых самаритян.
– Позже отблагодаришь, – пошло подмигивает. – А сейчас давай пожрём.
Нам как раз приносят пиццу, блюдо с тушёным мясом и жаренные на гриле овощи. Официантка ставит на стол всё и, сдержанно, но вполне красноречиво улыбнувшись Семёну, уходит, виляя бёдрами.
Он принимается активно есть. С аппетитом и даже в какой-то степени красиво, если этот процесс так можно назвать. И во мне будит зверский аппетит, аж в желудке урчать начинает.
– Почему ты не ешь? – смотрит внимательно, даже как-то слишком для такого вопроса.
– Ем, – показываю на стручки спаржи на моей тарелке.
– Это хрень, а не жратва. Мясо бери. Или ты веганша?
– Нет, не веганша. Прото не голодная.
– Чушь. Ты смотришь на еду так, будто готова вместе с тарелкой проглотить.
– Просто поздно уже для ужина.
Мне сложно это объяснить, но он почему-то сердится. Вдруг швыряет вилку на стол, и мне начинает казаться, что Радич готов запихнуть этот кусок мяса мне в горло.
– Взяла и съела, Адамовна. Быстро, – говорит негромко, но с явной угрозой.
– Да в чём проблема-то, Семён? Тебе обидно, что я не хочу есть твоё угощение? – смотрю на него с искренним непониманием.
– Плевал я на угощение. Просто вы, тёлки, не жрёте по непонятным для нормальных людей причинам, а потом вас с того света вытаскивать надо.
Он замолкает и будто на мгновение погружается в себя. Злится. И я тут, кажется, не причём.
– У тебя кто-то пострадал от анорексии? – спрашиваю негромко после небольшой паузы.
– Сестра, – хмуро отвечает, не глядя на меня.
– Спасли?
– Спасли. Её. Но сколько других дур сидят на диетах и скоро сдохнут, потому что процесс в какой-то момент становится необратимым. – снова смотрит сердито. – Ты в том числе, Адамовна. Так что завязывай выёбываться и жри нормально. А я пока позвоню.