Ученик чародея - стр. 60

Андрей промолчал, старик снова улыбнулся. – Я вижу, что раздражают. Но подумай вот о чем: пока мои слова могут тебя разозлить – так же, как и слова или действия других людей, ты несвободен. Это к нашему разговору о том, что надо быть свободным от самого себя.

– Меня злят не слова – меня злит то, что мы говорим на разных языках.

– Да неважно, что тебя злит, – покачал головой старик. – Маг тем и отличается от простого человека, что не вовлечен в то, что происходит вокруг него. Никто не может разозлить его, понимаешь? Злость, зависть, страх, ненависть и прочее – все это качества нашего мира. Маг принадлежит другому миру, а потому просто не может злиться. Нет ничего такого, что может вывести его из себя. Вот тебе один из критериев магии.

– Но есть такое понятие, как эмоции, – возразил Андрей. – Что хорошего в том, чтобы быть сухим как полено?

– Эмоции эмоциям рознь. Одно дело – смех, радость, любовь к окружающему миру. Все это дает бодрость, дает энергию. И совсем другое – глупая злость, отнимающая наши силы. Чувствуешь разницу?

– Немножко, – уклончиво ответил Андрей. – Хорошо, пойдем дальше. Чего мне еще не хватает, чтобы стать учеником магии?

– Есть еще один термин, но, боюсь, он тоже покажется тебе слишком расплывчатым. Тебе не хватает обречённости.

– Обречённости? – Андрей удивленно вскинул брови. – Ну и на что же я должен быть обречён?

– Обречённость – это не предопределение, как ты его понимаешь. Это, скорее, состояние души. Это состояние человека, которому больше нечего в этом мире терять. Состояние смертника.

– С каждым часом магия нравится мне все больше и больше, – язвительно пробормотал Андрей. – Почему-то мне кажется, что к концу нашего дежурства, – он взглянул на часы, – мне уже не захочется ее изучать.

Старик засмеялся, его смех был громким и веселым. В уголках глаз у него показались слезы.

– Ты просто не представляешь, насколько все это смешно, – сказал он в ответ на воинственный взгляд Андрея. – Нет, правда – это действительно смешно…

Наконец он успокоился. – Знаешь, честно говоря, я рад, что ты сейчас здесь, с нами. Хоть посмеяться перед смертью. – Старик взглянул на Андрея и снова захохотал. – Прости, не принимай это близко к сердцу. Хотя это как раз подходит к теме нашего разговора…

Он несколько секунд помолчал. – Ты должен понять, Андрей, что быть магом – это очень трудно. Может быть, это самая трудная вещь на свете. У магов особый тип мышления, у них поистине уникальная философия. И отношение магов к смерти, кстати, тоже достаточно своеобразно. Маги не боятся смерти. – Старик взглянул на Андрея и улыбнулся, заметив его недоверчивый взгляд. – В это трудно поверить, но это действительно так. Многие люди говорят, что они не боятся смерти, но в большинстве случаев это всего лишь поза. Но маги действительно не боятся смерти. И знаешь, почему?

– Ну и почему? – спросил Андрей, подталкиваемый настойчивым взглядом старого мага.

– Потому что они уже мертвы.

Андрей вздрогнул. – В каком смысле – мертвы?

– Это трудно объяснить, – ответил старик. – Хотя для человека – потенциального кандидата в маги – все очень просто и понятно. Ты мертв, если тебя в этом мире больше ничего не держит. Если в душе у тебя такая пустота, что становится жутко. Нет интересов, нет стремлений, нет ничего. И смерть для тебя уже не враг, а то, что избавит тебя от этой пустоты, от этой бесцельности, от этого немыслимого одиночества. Ты еще на этой земле, смерть еще не заявила на тебя свои права, но внутренне ты уже мертв. И смерть не страшит тебя – скорее наоборот, ты уже давно готов к ней, ты ждешь ее, ибо она – единственная, кто может тебя спасти от этого бесцельного существования. Тебе уже нечего бояться в этом мире, понимаешь? Вот такое состояние и есть обреченность.