Ученик чародея - стр. 57
– Так, но…
– Так вот в этом и все дело, – перебил его старик. – Ты погружен в окружающий тебя мир, погружен очень глубоко. А магия – это другой мир. Другой, понимаешь? Нельзя принадлежать двум мирам одновременно – вот что главное.
– Не согласен, – возразил Андрей. – Возьмем Виктора – он маг?
– Скорее ученик, – ответил старик. – Хотя что-то уже умеет.
– Виктор – маг, – терпеливо повторил Андрей. – Или ученик, не суть важно. И в то же время он владелец крупной фирмы. Так где же логика?
– Ты хочешь сказать, что жизнь Виктора, его интересы целиком связаны с его фирмой. А ты в этом уверен?
– Ну, хорошо, пусть не целиком, – согласился Андрей. – Пусть частично. Но ведь и для меня журналистика может быть тем же, чем для Виктора является его фирма. Разве не так?
– Может, – согласился старик. – Но не является.
– Что значит – не является? – Андрей понемногу начинал злиться. Та манера, в которой старик вел спор, сбивала его с толку.
– Не является, потому что не является. – Глаза старого мага удовлетворенно блеснули. – Виктор – владелец фирмы и занимается ею очень серьезно. Тем не менее, при необходимости он может завтра с утра повесить на ней замок, уйти и никогда туда не возвращаться. Или может вообще больше туда не пойти. Понимаешь?
– Не понимаю, – ворчливо ответил Андрей. – Не вижу сути.
– Просто Виктору глубоко наплевать на свою фирму – так ты можешь понять? Он делает то, что должен делать, это часть его жизни, но он не привязан к ней, понимаешь? Виктора не волнует фирма, его основные интересы, – старик назидательно поднял палец, – лежат вне её.
Андрей молчал. Похоже, туманные рассуждения деда все же содержали какое-то рациональное зерно.
– Вы хотите сказать, что можно заниматься делом, не любя его? – Он недоверчиво посмотрел на старика.
– Я этого не говорил, – сказал дед, Андрей вновь поджал губы. – Любить или не любить, это уже другой вопрос. Ты можешь любить свое дело, можешь нет – не важно. Важно быть не привязанным.
– Так любовь и есть привязанность!
– Ой ли? – Старик взглянул на Андрея с едкой усмешкой, тот с трудом подавил в себе желание его придушить – здесь же и немедленно.
– Любовь и привязанность – это одно и то же, – упрямо повторил Андрей. – Или даже так: привязанность есть часть любви…
– То есть ты уже сам провел между ними некую границу. – Старик ткнул в Андрея пальцем и снова усмехнулся. – Теперь тебе осталось совсем немного: признать, что любовь и привязанность – не одно и то же.
Андрей глубоко вздохнул. – Ну бог с ней, с любовью. Или с привязанностью. – Он уже в конец запутался. – Давайте возьмем мою журналистику. Если мне будет на нее наплевать, то вы возьмете меня в ученики – так получается? Хотя бы теоретически?
– Не так, – ответил старик и тихо засмеялся. Было видно, что этот разговор доставляет ему удовольствие. – Этого мало. Даже если рассуждать теоретически.
– В каком смысле мало? Сравнивая меня и Виктора, вы определили разницу между нами в привязанности к своему делу. Ему плевать на свою фирму, мне нет. Хорошо – допустим, мне тоже наплевать на журналистику. Так в чем же разница?
– Разница в том, что ты избавился – теоретически избавился – от привязанности к журналистике. И у тебя на ее месте появилась пустота. Но пустота эта у тебя ничем не заполнена. В отличие от Виктора. – Старик снова поднял палец.