Ученик архитектора - стр. 60
Грохот стоял такой, что можно было оглохнуть. Цокот копыт, лязг стали, свист катапульт, вопли, стоны, без конца повторяющиеся крики, призывающие Господа. Воины сражались за своего султана. Они бились во имя всемогущего Аллаха. А еще эти люди давали сейчас выход ярости, накопленной с детских лет, мстили за все те удары, зуботычины и оплеухи, которые им пришлось безропотно снести. Земля насквозь пропиталась кровью, трава стала красной, а конца сражению не предвиделось. Пена клочьями летела и с людей, и с лошадей, клубы дыма поднимались в воздух. Завеса дыма так плотно затянула небо, что казалось, в разгар дня сгустились сумерки.
Растерянный и испуганный, Чота шарахался то в одну сторону, то в другую. На слона надели тяжелые доспехи, к которым он не привык, и ему отчаянно хотелось их сбросить. Бивни его были наточены, как два кинжала. Джахан пытался поговорить с Чотой и успокоить своего питомца, но слова его тонули в шуме битвы. Краем глаза мальчик увидел, как рослый франк с мечом в руках метнулся к янычару, который, споткнувшись о мертвое тело, потерял равновесие и упал, выронив копье. От первого удара меча янычар сумел увернуться, но второй пришелся ему в плечо. Джахан хлестнул Чоту, направляя его к противникам. Слон подхватил франка хоботом и поднял в воздух, вонзив бивни ему в живот.
– Молодец, Чота! – крикнул Джахан. – Теперь можешь его отпустить.
Слон повиновался и швырнул на землю визжащего от боли солдата. Но мгновение спустя он вновь подхватил того хоботом и воткнул бивни ему в грудь. Изо рта у франка хлынула кровь, во взгляде металось недоумение, словно он никак не мог поверить, что смерть предстала перед ним в обличье диковинного исполинского зверя. Джахан, оторопев от ужаса, наблюдал за кровавой расправой. Он понял, что Чота ему больше не повинуется: теперь слон командовал своим погонщиком.
Так что мальчику оставалось лишь смириться с участью зрителя. Чота носился, врезаясь в ряды неприятеля, давя людей ногами, расшвыривая их хоботом и пронзая бивнями. Расправу с одним солдатом он намеренно затянул, играя с ним, словно кошка с мышкой, и, похоже, получая удовольствие от страданий жертвы. Однако различия между чужими и своими были выше разумения слона, и несколько раз он пытался затоптать янычаров. Но, как видно, люди эти родились под счастливой звездой, ибо им удалось увернуться и избежать нелепой смерти.
Битва длилась недолго, хотя впоследствии Джахан бесчисленное множество раз оживлял в воображении каждое ее мгновение. Тогда, будучи еще ребенком, он видел, как люди падают, истекая кровью, но отказывался понимать, что они погибли; он слышал жуткие звуки, но отказывался верить, что это предсмертные стоны. Многие десятилетия спустя, став уже пожилым человеком, Джахан снова и снова переживал тот день, сознавая всю глубину разыгравшейся перед ним трагедии. Он опять видел забрызганные кровью щиты, стрелы с приставшими к ним кусками человеческой плоти, лошадей со вспоротыми животами, и к горлу его подступал комок. А еще он видел лицо той молоденькой проститутки – оно выплывало из дымки, неподвластное времени, и он вновь слышал ее заливистый смех.
Ближе к концу битвы Джахан увидел солдата, бредущего не разбирая дороги. Лицо его было белым как мел, а из живота торчал наконечник пики. Джахан узнал бравого пехотинца, с которым свел дружбу во время похода.