Ученица Лесника. Печать смерти - стр. 3
– Не будет, так и есть… – Княжна кивнула. – Устанут дристать, да чесаться.
– Прошу тебя! Давай без этого детства. На людях-то зачем отыгрываться?
– Сам подумай: сейчас вся нечисть смеяться будет. Лесника пригласили, а Татарку забыли. Эй! – она обернулась к печи. – Будете ведь?
– Не будем… – глухо донеслось из под пола.
– Ага! Еще бы ты сказал “Будем!” Небось уже смеетесь втихаря…
– Иди незванной – всего и делов. Хотя тоже примета не из лучших.
– Да уж, придется!
– Зачем они вообще на свадьбу ведьмака приглашают? – опять спросила Ирина. – Если уж знают, что он ведьмак, то наоборот должны подальше держаться. Или нет?
– У деревенских, Рыжая, подход практический. – Княжна отпила чая и зажмурилась от удовольствия. – Есть нечисть, она живет рядом и с нею надо как-то ужиться, причем не давая сесть себе на голову, а желательно приставить к делу. С соседями-людьми, точно так же. Есть колдун, или ведьма – с ними тоже соседствовать надо. Если они пользу какую-то приносят, тогда полагается задабривать. Если вредят – сжечь и забыть.
– Так и есть, – подтвердил Лесь. – Всех кормить не будешь, поэтому задабривают самого сильного в округе. Подарки приносят, или как сейчас, на свадьбу зовут. Заодно сильный колдун защитит и от слабых, кто напакостить вздумает. Вот и с Витькой-трактористом такая же деревенская история. Полезный человек в бригаде. Зачем отпускать? Его с Глашкой подружили, мешать не стали, она залетела, а там и отсрочку дадут, благо военком – кум местного председателя. Деревне – прибыток, отцам – внуки. Дело житейское. Община тысячи лет так живет и еще тысячи жить будет. Глашка, кстати, прибегала ко мне, когда поняла, что беременна. Средство просила. Я ее успокоил и сказал, чтобы к матери своей шла.
– А часто ли недоброжелатели находятся?
Лесь рассмеялся. Княжна тоже улыбнулась.
– Всегда. Не было такой свадьбы, Рыжая, чтобы кто нибудь не попытался насрать в кашу. И на этой попытаются, точно тебе говорю.
Глава вторая
Свадьба была самой обычной. В одной комнате дома был накрыт стол. В другой орал магнитофон и танцевали. Дрожали стекла. Княжна, что называется, зажигала. В модном московском платье, с роскошнейшей косой (деревенские девчонки пожелтели от зависти и шептались между собой, настоящие это волосы, или шиньон) и в туфлях, в которых с первого взгляда можно было узнать самую настоящую Францию. В ее “шестёрке” была импортная магнитола (при виде этой диковины народ попросту остолбенел) и кассеты. Сейчас хозяйский магнитофон довольно фальшиво воспроизводил хит какой-то немецкой группы с дурацким названием “Современный разговор”. Деревенская молодежь сегодня спать явно не собиралась. А впрочем, и средних лет мужички, слушая музыку, весело притопывали ботинками по полу.
Жених с невестой ещё не приехали из ЗАГСа. Ирина попробовала деревенский салат со сметаной, съела кусочек жареной курицы, отдала должное молочному поросенку и поняла: уперлось! Больше не лезет. Полрюмки выпитой ею водки и стакан вина под такую закуску никак себя не проявляли.
“Тоже потанцевать, что-ли?”
На улице заорали.
– Приехали… – сказал Лесь, поднимаясь. – Пойдем, поглядим. Сейчас он ее в дом понесет. Интересное будет зрелище.
Ирина все ещё с тоской смотрела на поросёнка.
– Почему?
– Увидишь…
Да, цирк был еще тот… Невеста с виду казалась раза в полтора больше жениха. Витька-тракторист не вышел ростом и был довольно тощим. Костюм на нем… ну не то, чтобы болтался, но был великоват. А невеста – четыре с половиной пуда красоты и молодости плюс свадебное платье. Теперь жених собирался как-то перенести ее в дом через порог. Нанятый в районном ЗАГСе за двадцать рублей фотограф (на два дня, с ночёвкой и кормежкой) приготовился запечатлеть сей эпохальный момент.