Ученица Ледяного Стража. Избранница Стужи - стр. 21
На миг мне захотелось вытрясти из него все предположения и догадки разом. Но я тут же поняла, что куратор прав. Какое бы имя он сейчас ни назвал – не поверю. Все это звучит слишком нереально. Мне нужно время, чтобы принять мысль о том, что у меня могут быть живые родственники. Да и нужна ли я им?
Немного подумав, я кивнула. И лишь после этого спохватилась:
– Это тот самый бал, на который берут только лучших учеников? А разве я туда еду? Отец же запретил мне покидать Академию!
Последняя мысль вот только пришла мне в голову, и разочарование стало особенно острым. А еще в мою душу закрались подозрения. Что, если это условие отец поставил не для того, чтобы наказать меня? А для того чтобы я ни в коем случае не встретилась с вероятными родственниками… Ведь они-то могут сразу признать во мне свою кровь.
Вестейн вырвал меня из размышлений:
– Я возьму тебя на этот бал. Твой куратор я, и по правилам Академии решение принимаю тоже я. Ты поедешь на бал в числе пяти избранных адептов из моей группы.
Поколебавшись, я осторожно намекнула:
– Ты не пустил меня на бал к Гольдбергам, хотя отец подал официальное прошение. А на бал во дворец Правящей герцогини Севера возьмешь. Не боишься, что он оторвет тебе голову?
– Поводом больше, поводом меньше… – философски ответил куратор.
И я тут же вспомнила про поцелуй. Если отец о нем узнает, отрывать он будет две головы. Моя полетит первой. Я вздохнула:
– Хорошо. Я пойду туда. Но… что если ты прав?
– А вот что будет тогда, мне и самому интересно, – загадочно ответил Вестейн и шагнул ко мне.
Он протянул руку к моему плечу. Но рядом с его рукавом щелкнули острейшие зубы.
Куратор отшатнулся и выразительно посмотрел на собаку. Стужа больше не рычала, но в ее взгляде был упрек. Я почесала белое ухо, а Вестейн сказал:
– Прикажи ей вести себя прилично и отправляйся спать. Свейт разрывается и не знает, кто из вас больше нуждается в его присмотре. До завтра, Анна.
С этими словами он вышел из сарая и закрыл за собой дверь.
– До завтра… – прошептала я. А затем с тяжелым вздохом обратилась к своей питомице: – Сегодня ты работаешь моим благоразумием, да? Точнее, нашим… Кажется, ему тоже не хватает.
Я задумчиво посмотрела вслед своему куратору. Несмотря на то что Стужа упорно держала нас на расстоянии, разговор вышел полезным. Весть о том, что я могу принадлежать к аристократии Севера по материнской линии, приводила в смятение. А еще большее смятение вызывало то, что… кажется, тот поцелуй не был настолько случайным, как я думала. И Бакке оказался прав. Чье-то ледяное сердце и правда дрогнуло. Во всяком случае, мне очень хотелось так думать.
К заданию куратора я отнеслась ответственно. Полчаса объясняла Стуже, что буду спать в другом месте, а она, как хорошая девочка, должна ждать меня здесь. Судя по взгляду собаки, у нее эта идея вызвала скепсис. Но, в конце концов, мне позволили уйти.
Я ждала бессонницы, но свежие новости и физический труд умотали так, что расталкивать меня с утра пришлось Мистивиру. Сначала я хотела возмутиться, что он поднял меня так рано. А потом вспомнила, что никто не решится кормить мое новое приобретение и перед завтраком придется зайти к Стуже.
Байланга я обнаружила на прежнем месте. Выглядела моя красотка сегодня бодрее, и я рискнула. На всякий случай оставила приоткрытой дверь сарая. Сетка не даст ей улететь. Пусть хоть лапы разомнет. С этой мыслью я помчалась на завтрак. В тревогах и волнениях были свои преимущества – горький супчик я проглотила моментально, почти не чувствуя вкуса.