Ученица Калиостро - стр. 36
Терентий был умен – умел слушать. Но во всей речи Данилы не нашлось ничего полезного. Он пробовал было подпустить загадок: плохо-де в вашем доме не только за детьми, но и за дворней глядят. Если бы Данила проявил любопытство, то Терентий сообщил бы, что новая горничная не ночевала дома, и дал ход целой интриге. Но Данила сразу согласился и стал рассказывать про своего злейшего врага, дворника Луку.
А время меж тем шло.
Терентий обладал способностью растягивать его и умещать в полчаса, в половину круга минутной стрелки, дел часа на два. Но это – по вдохновению. Сейчас Данила сбил с него все вдохновение, и Терентий ощущал, как время, пощелкивая секундной стрелочкой с княжеских часов, уносится прочь.
Нужно было уходить – а он ничего не разведал и ничего не сделал. Нужно было бежать на Родниковую улицу, искать ту Маврушкину подружку, Дуняшку, с которой она в тот самый день, когда старик Дивов выставил ее из дома, умудрилась как-то поссориться.
А ведь Маврушка сделала для Дивовых и кое-что хорошее – именно она нашла им скромное и недорогое жилье в доме, где жила с теткой Дуняшка, и вскоре после того ей отказали от места. Она, уже нанявшись к Морозовым, потихоньку прибегала иногда, по старой памяти помочь госпоже Дивовой по хозяйству. Терентий это прекрасно знал – и не желал знать, потому что Маврушка в сражении за Косолапого Жанно была первым врагом.
Дуняшка, сгоряча рассказавшая ему про графиню де Гаше и амуры с беглым Никишкой, была скромной белошвейкой, работала на модную лавку, перенимая узоры и выкройки с привозных образцов. Тетка, выучившая ее ремеслу, тоже трудилась, не покладая рук. Обе копили на приданое – Дуняшке было чуть за двадцать, тетке – около сорока. Поэтому жили в крошечной комнатушке, можно сказать – на чердаке, и полтина, которую Терентий дал девушке за сведения, в ту же копилку пошла.
Она, голубушка, проговорилась, что между комнатушкой и новым жилищем Дивовых – такая тонкая перегородочка, что каждый чих слыхать. И Терентий нюхом чуял, что однажды это пригодится.
От Романовки до Родниковой было близко. Терентий напряг все свои мистические способности, стал быстрее перебирать ногами – и время замедлило свой бег, стало вытягиваться в длину, так что каждая секунда сделалась полупрозрачной, вроде того штрудельного вытяжного теста, которое он всякий раз, пускаясь в колдовство, вспоминал.
И он увидел Дуняшку…
Дуняшка была не одна – она стояла у калитки с кавалером, который сразу же вызвал сильное недовольство Терентия. Он был красив, как картинка в модном журнале, и причесан на модный лад – длинные вьющиеся пряди закрывали и лоб, и щеки, чуть простираясь ли не до носа. Такая мужская красота вызывает обычно сомнение в высоких духовных качествах: откуда бы им взяться у человека, который обречен быть любимцем дам? Этот кавалер пытался ухватить Дуняшку за руку, она не давалась, но и не пыталась скрыться во дворе.
На ней было модное платьице, подпоясанное под грудью, и поверх серая домотканая шерстяная накидка с каймой, какие носили небогатые рижские мещанки. Они переняли этот наряд у латышек из предместий – недорого, тепло, служит долго, летом годится для ребенка вместо одеяльца. А если угодно щеголять – добывай себе турецкую шаль с таким причудливым узором, что ни одна вышивальщица не повторит. Большая Дуняшкина коса не помещалась в маленький кокетливый чепчик и спускалась по спине поверх накидки. Едва взглянув на нее, можно было сказать – тут большого приданого не жди. Стало быть, красавчик кавалер жениться и не собирался.