Ученица Хранителя – 4. Графиня - стр. 4
Та, бросив презрительную усмешку Мидеусу, согласно прикрыла глаза и потянулась к губам Льера. Мрак. Бездна. Какой же он идиот. Тварь! Льер тварь. И Акадия… Мама. Она опять права…
– Ну, чё уставился, вали отсюда. Кстати, мы завтра уезжаем на острова Каюмы. Так что прощай, слизняк. И запомни, на таких как ты, приличные девочки даже не смотрят. Вали отсюда. Не видишь, мы заняты!
Мама. Ты снова права. Неужели я когда-нибудь буду тем, кому будут завидовать, кого будут бояться? Да, мама, я так хочу этого.
…Тем же вечером.
– Ну-ну, сынок. Не стоит это твоих переживаний. Ты у меня умница. И сам понимаешь, что они не твоего уровня. ТЫ – будущий император. Они лишь пыль, грязь под твоими ногами. А теперь посмотри, что я придумала для Акадии. Ее семья, довольно влиятельна, у меня случайно есть кое-какой компромат на её отца. Что ты скажешь, если ей придется выйти замуж, скажем, за Сальтора Шентинора?
– Сальтора Шентинора? Этого безумного старика?
– Ну… он конечно не очень приятный, но вовсе не безумец. Да, он владеет клиникой для душевно-больных, но зато Акадия поймёт, что так поступать с тобой нельзя. К тому же, несколько лет воспитания ей точно пойдут на пользу. Заключим брачный договор скажем, года на три. Как тебе?
– Я… Ты, наверное, права. Это было… подло.
– Конечно, права, милый. Я знаю, как тебе больно сейчас, но, поверь мне, трудности и боль – они тебя закаляют. Ты, как будущий император, не должен иметь слабостей. Ты не должен иметь привязанностей. У тебя никогда не будет друзей или любимой девушки. Твой великий путь – путь лидера этого мира. Путь правителя. Кстати, подлость – довольно интересный инструмент. Я научу тебя. Ну что, займемся Льером?
В его жизни нет места для любви, для привязанностей. Сколько ещё уроков он должен будет пережить? И что потом останется от него самого после этого?
***
– Мидеус, ты зря нагрубил Ксандариону. Он – твой главный соперник к престолу императора!
– Мама! Я всё понимаю! Сглупил, да! Надо было переждать, а потом ударить в спину. Как ты учила меня. Я сорвался. Знаю. Эти проклятые эмоции. Что теперь делать?
– Я рада, что ты понимаешь, сын. Я всё устрою. Но ты будь рядом в нужный момент. Тебе нужно постараться, чтобы Ксандарион снова начал доверять.
– Знаешь мама, ты прости, но… иногда я себя спрашиваю, есть ли у тебя сердце? Любишь ли ты хоть кого-нибудь? Есть ли в твоей жизни жалость, сочувствие, доверие, любовь? Ты сильная, умная, красивая. И в то же время жестокая… Ты иногда пугаешь.
– Кто она?
– В смысле? Я тебя не понимаю, ма.
– Сын, в моей жизни есть любовь, и есть предательство. Твой отец, например, меня предал. Развлекся со мной, а потом выкинул. И тебя мне отдал. Меня, мать своего ребенка, выкинул, вместо того, чтобы сделать императрицей!
Засекаем время, минут двадцать точно теперь не успокоиться. Был у маменьки пунктик такой. Как только вспомнит про императора и свою бурную молодость – так эмоции чуть из ушей не выплескиваются. По мнению Мидеуса, так мать жила как царица! Огромное поместье, несколько предприятий, безлимитные счета… И чего ей не хватает? Нет, понятно, что она думает о любимом сыне, но…
– Так кто она?
– Никто. Нет никакой её! Мама, я всё помню. Нет никого у меня. Мне никто не нравится!
– Как скажешь родной, – мягкая, ласковая и теплая улыбка матери заставила сердце сжаться. Опять. Как тогда. Почему? Ведь она ни причем? Но… всегда получалось, что близкие люди, друзья, предавали и умирали после того как мать узнавала о привязанностях сына. Совпадение? Наверное, да. Мать – единственная, кто не предаст. Хотя для других подлости и коварства у неё хватит с лихвой. Но про Сантану она не должна узнать. Он не скажет ей. Он даже думать про девушку не будет. Никогда. Пусть она живёт и не знает ничего…. Пусть просто живёт.