Ученье свет, а неученье - Тьма - стр. 14
- Душа моя, - услышала я баритон Сергея Борисовича из гостиной. - Девочка мне все рассказала, твои подозрения подтвердились... Да... Понял, я так и сделал... Через полчаса будешь?.. Отлично, я пошел собираться. Безмерно, любимая!
Я ускорилась, стараясь не особенно громко кряхтеть, переползая со ступеньки на ступеньку. Не знаю, что там подозревала Агриппина Павловна, но раз меня оставляют без присмотра, сумасшедшей не считают, а это уже неплохо...
4. Глава 4
Ванна расслабила не только мышцы, но и натянутые до предела нервы. Мысли потекли спокойнее и свободней. Даже лениво всплывавшие вопросы не слишком тревожили. Подумаешь, Сергей Борисович сказал, что подозрения Агриппины Павловны подтвердились! Мало ли что она там подозревала... тем более, что мы не виделись лично почти тридцать лет. Да и если так. Очевидно же, что подобный разговор должен был состояться в любом случае. В конце концов, первые недели нам было просто некогда - мы ездили по разным инстанциям, оформляли документы... присматривались друг к другу, в конце концов, делая собственные выводы!
Интересно, конечно, почему мне, по словам Лыкова, требуется какая-то повышенная защита, но сейчас даже это казалось совсем неважным. Ничего не боятся только дураки, а я прекрасно отдавала себе отчет, что в жизни есть много чего и пострашнее темноты. Например, последний счет от дантиста, выравнивавшего мне зубы. Или цены на квартиры в столице... даже стоимость аренды, мягко говоря, озадачивала - за те суммы, которые называли риэлторы на студию, я последний раз снимала дом на побережье!
Так, перескакивая с одной темы на другую, ни на одной мысли не задерживаясь, я тщательно вымыла волосы, вылезла из ванны и укуталась в пушистое полотенце. Кажется, Сергей Борисович прав - после такого стресса не помешает как следует отдохнуть.
Запах чистого постельного белья неожиданно всколыхнул воспоминания детства. Того самого, которое было у меня до отъезда в закрытую школу заграницей. Наша память вообще очень странная штука - порой она подсовывает картинки прошлого настолько ярко и четко, что ты диву даешься, почему еще вчера тебя это не волновало. Да просто потому что до этого момента ты был уверен, что ничего особенного с тобой не происходило...
.
.
***
Мне лет пять или шесть. Дача в Медовке. Карпинская в длинном светлом летнем платье с длинным рукавом и широкополой шляпе ведет меня за руку мимо местной церкви, к небольшому холму, за которым до горизонта простирается поле. По воскресеньям Агриппина Павловна в любую погоду выходит на пленэр. А пока она будет отдыхать в компании акварели, кисточек и бумаги, я обязательно поймаю ящерицу.
Я знаю, что соседки считают ее странной, но шепчутся исключительно за спиной. На мой вопрос, почему так, Карпинская улыбается хищной улыбкой:
- Если о тебе болтают за спиной, значит, ты впереди.
Тогда у Агриппины был другой муж, усатый осанистый дед. Он отличался от ее текущего мужчины примерно всем, кроме обожания, с которым смотрел на супругу. И это он мне однажды на вопрос, почему они не дружат с соседками, которые так и норовят сунуть мне то конфетку, то яблочко, сказал:
- Мариночка, постарайся ни о чем с ними не разговаривать. Этим женщинам очень интересно, что происходит за нашим забором, чтобы потом это обсуждать всей деревней.