Ученье – свет, а богов тьма - стр. 46
Учок поднимает мохнатую лапу и протягивает ее к Алэку. Я в ужасе прижимаю ребенка ближе. Хвоя колышется как бы в такт дыханию, меня прошибает пот, я пытаюсь шагнуть назад, но не могу, ноги приросли, Алэк принимается хныкать. Я загибаюсь вся сама в себя, лихорадочно заворачивая ребенка в полы шубы, пуговицы брызжут веером во все стороны. Нет-нет-нет, только не мою деточку! Учок вздрагивает от удара пуговицы, наклоняется ко мне, задевая мохнатым клювом мои волосы, и все-таки дотягивается лапой до Алэка. Гладит его по голове. И вдруг вся хвоя падает на землю вместе с Айшей, свет меркнет, и мы остаемся в полной темноте и тишине, Алэк возмущенно сопит у меня на руках.
Тишина длится недолго. Ее прорезает нечеловеческий визг Айши. Я разрываюсь между ней и Алэком, но Алтонгирел удерживает меня.
– Читай благодарность! – орет он, сует мне тетрадку и бросается вперед, переворачивает девочку на спину, стряхивает с ее лица хвою.
Айша визжит изо всех сил, и кто бы подумал, что их у нее столько. Я еле разбираю слова в густых сумерках, пытаюсь читать, держа Алэка одной рукой. Внезапно снова становится светло – это включаются фары унгуца, направленные прямо мне в спину. Воспользовавшись возможностью, я быстро дотарабаниваю остатки текста. Как раз вовремя – в следующую секунду до меня добегает Азамат.
– Лиза! – Он хватает меня за плечи. – Что вы тут делаете, мы вас обыскались! Почему она…
Нас окружают люди, Айша продолжает визжать с краткими перерывами на вдох, Алтонгирел держит ее за руки и что-то бормочет, но непохоже, чтобы это имело эффект. Алэк у меня на руках выглядит живым и здоровым, только очень недовольным, но папе радуется.
Из-под снега, а вернее, из-под пледа вылезают несколько поддубевший Кир и мрачный Ирлик. Последний, даже не оглядываясь по сторонам, трансформируется в свою божественную форму среднего размера.
– О боже… – выдыхает Азамат, замечая светящуюся фигуру Ирлика.
– А-а-а-а-ах! – нараспев протягивает упомянутый боже. – Тепло-о-о-о!
Надо ли описывать, что происходит вокруг… Гхан валится в снег, дети кто вопит и бежит, кто замер на месте и забыл дышать. Кир деловито отряхивается, не спеша отходить от Ирлика, который теперь производит тепла примерно столько, сколько давал бы костер того же размера.
Айша продолжает орать.
– Азаматик, подержи Алэка, пожалуйста, – выдавливаю я, снова обретая способность соображать. Алэк уже и сам тянет ручки к папе. Еще бы, мама-то вот без ума оказалась, втянула деточку во что-то непотребное.
Азамат, еще не совсем, мягко говоря, разобравшийся в ситуации, послушно подхватывает у меня мелкого.
– Объясни что-нибудь! – молит он, заглядывая мне в глаза.
– Спасаем Айшу, Ирлик помогает, она типа духовник! – выпаливаю я и кидаюсь туда, где Алтонгирел по-прежнему пытается колдовать над несчастной девочкой.
– Ирлик, почему она не в порядке?! – вопрошаю я.
Бог присаживается рядом, щекоча меня перьями и обдавая жаром.
– Сквозь нее бьет поток. Очень много силы покидает ее, но еще больше вливается. Это больно. Алтонгирел, ты можешь ей помочь, если покажешь, как собрать всю силу в единый поток, тогда его можно будет подчинить дыханию.
– Знаю! – истерично и повышенным тоном отвечает духовник. – Пытаюсь, не могу! Силы слишком много!
– Ты не поэтому не можешь, – спокойно возражает Ирлик. Завидую его невозмутимости. – Ты боишься прикоснуться к женщине.