Учебное пособие - стр. 22
Держит запястья над головой одной рукой, облизывая грудь, второй до боли стискивает бедро, а я лежу уже не имея возможности сопротивляться. Сопротивление только сильнее заводит этого психа, доставляя удовольствие всякий раз, когда ему приходится причинять мне боль, чтобы успокоить.
Слёзы постепенно просохли в глазах, и я увидела перед собой всё того же элларийца, всё так же смотрящего куда-то с удивлённой насмешкой.
Когда всё закончилось, Тавьен просто встал и ушел, не обращая на меня никакого внимания. Будто оставлял на полу попользованную игрушку, а не живого человека. Я знаю, он это намеренно. Всё для того, чтобы игрушка сломалась.
Свернулась калачиком и отстранилась от мерзких ощущений. Я чувствовала, что нахожусь на грани всякий раз, после такой встречи с Тавьеном. Но не теряла дар, только потому, что именно этого он и добивался. Таких поломанных игрушек в его шкафу наверняка уже целая коллекция.
Я не знаю сколько я пролежала в таком трансе. Не помню, о чём думала, но в какой-то миг, будто включилась, вспомнив кое о чём важном. Учёба. Учитель сказал, что нужно сделать разбор заклинания. Поднялась с пола и растёрла мокрые щёки, собираясь с духом.
Чтобы избавится от Тавьена, я должна стать магом. Должна закончить эту школу несмотря ни на что и выбиться в касту тех, кто считается неприкасаемым в нашем мире. Вот тогда я воздам этому ублюдку по заслугам.
Встав напротив Айсэттара, я заглянула в его глаза и повторила заклинание с его именем, но без отрицательных частиц. Каждое слово танцевало вибрацией на губах, а когда они были произнесены, заклинание вспыхнуло в разуме на миг ослепив глаза, больно их резанув. Я зажмурилась, а когда вновь посмотрела на элларийца поняла, что натворила…
Он прикрыл веки и устало откинулся на спинку стула, будто не было ничего милее сердцу, чем данное действие.
- Семь сотен лет… - сказал тихо и усмехнулся. – Я мечтал сделать это семь сотен лет.
4. Глава 4
Сердце глухо стучало в груди, будто отсчитывая последние удары. Меня просто колотило от понимания, что этот мужчина, он ведь не просто кто-то там далёкий и не страшный. Не учебное пособие, которое можно поцеловать или погладить. А вполне себе живое, тёплое существо, которое когда-то сам Артахаз Вауд считал врагом.
И самое страшное, что он сказал, что мечтал семь сотен лет, а значит пребывал в сознании, но был заперт в собственном теле. То есть, он прекрасно видел и понимал, что происходит вокруг него. Семь сотен лет сходил с ума!
Я смотрела на красивое умиротворённое лицо мужчины и медленно осознавала весь ужас ситуации.
Я. Вернула. Огромную. Проблему.
Я, раздери меня громом, оживила врага, который сейчас наслаждается этим моментом.
Моё застывшее от ужаса тело, не могло даже пошевелится. Губы не дрогли в попытке закричать, хотя по идее я должна бы орать во весь голос, чтобы меня услышал господин Тервик… но я стояла, словно громом поражённая. Смотрела на длинные серые ресницы и задавалась неуместными вопросами, что он думает о том, что происходило в этом помещении до этого события, и… Твою мать! В голове тут же промчалась единственно-верная мысль, что нужно прочесть первый вариант заклинания.
- Tenno un in te goverra… - эллариец распахивает веки и смотрит прямо на мои губы, очевидно даже не пытаясь остановить. - …ai isto. Maaldi vi porteo cozvo dena nu tava otto.