Участковый - стр. 21
– Никак не выхожу, – вытерев капельки пота с кончика носа, тихо ответил мальчик. – Терплю. Но не всегда получается. Сегодня вот все дома, не постучишь особо-то, ну, я и не утерпел. – Он с удивлением и даже испугом посмотрел на кулек с конфетами, будто не мог понять, как тот оказался в его руках. – Леденцов ей купил… Ну это же совсем с ума рехнуться! Я же в жизни не смогу ей эти леденцы отдать!
– Ты, я погляжу, совсем взопрел! – забеспокоился участковый. – Домой бегом помчишься, понял? Я ишшо секундочку у тебя займу. Так вот, терпеть – энто плохо, отравление мозгов приключиться может! Ежели ритм тебя выручает в трудную минуту – стучи на здоровьишко, но будь хитрее. Как говорится, не барабаном единым…
Денисов встряхнул кистью правой руки и двумя пальцами тихонечко, практически бесшумно пробарабанил на собственной рукавице замысловатую ритмовку. Улыбнулся и еще раз спросил:
– Понял?
– Понял! – улыбнулся в ответ Пашка. – Спасибо, Федор Кузьмич!
– Бегом марш!
Мальчик деловито надвинул шапку, подтянул шарф на положенное место и только после этого шагнул к выходу. У двери обернулся:
– А вы тоже барабанщиком были?
– Был, Павка, был, – и, расстегивая тулуп, пробубнил уже себе под нос: – Я кем только не был…
– А можно мне вас попросить… ну, как барабанщик барабанщика?
Денисов, угадавший намерения Галагуры, закатил глаза – дескать, вот только почтальоном мне на старости лет служить не хватало! Однако руку за кульком протянул:
– Давай уж, передам в целости и сохранности.
– А вы точно знаете, кому передать? – озабоченно нахмурился Павка.
– Да уж сообразил, не беспокойся. Бегом, я сказал, едрить твою редиску!
Продавщица, с тревогой коротко поглядывавшая на участкового, никак не могла взять в толк, что случилось с таким доброжелательным всегда Денисовым: набросился на мальчонку, отчитал его громким, но, к сожалению, неразборчивым шепотом, отобрал конфеты, еще и непедагогично ругнулся вслед. Это как же понимать? А может, не в мальчонке дело? Может, это такая демонстрация была – дескать, гляди, Раиса, что тебе сейчас предстоит! Еще, чего доброго, штрафанет за что-нибудь…
И тут пожилой милиционер окончательно напугал продавщицу, потому что медленно, плавно, будто на лыжах скользя, пошел по пустому магазину, раздумчиво оглядывая прилавки и с тихой улыбкой мурлыча под нос.
– Рая, Рая, Раечка, – мурлыкал Денисов на неизвестный мотив, – Раечка ты наша, Раиса…
– Ты что это, Федор Кузьмич, мне песни поешь? – не выдержала она, устав попеременно бледнеть и краснеть от неизвестности.
– А энто я, Раиса, не тебе пою, а себя с мыслями собираю. У меня, понимаешь ли, по причине возраста и прочих забот иная информация в голове надолго не задерживается. – Денисов смущенно потер нос. – Мне Людмила утром наказала мыла купить и даже точное название произнесла, а я, старый дурак, позабыл! Вот и мучаюсь теперь…
– Фу-ты ну-ты! – с облегчением рассмеялась Райка, поняв, что мальчишку участковый грубо выдворил из магазина, чтобы при нем не позориться. – Да ты сразу бы у меня спросил! Людмила твоя всегда «Банное» берет. А то ходишь тут, обэхаэсовским глазом зыркаешь…
– Обэхаэсовским? – хохотнул в ответ Денисов. – Так-таки? Н-да, приложила ты меня, Раиса, приложила! Да ты что ж мне один кусок-то даешь? Ты штук пять сразу заверни. Точно «Банное» всегда берет?