Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1916 год. Сверхнапряжение - стр. 19

Естественно, что при таком подходе рассчитывать даже на временное прекращение активной пропаганды ЦВПК не приходилось. Она и не была остановлена, хотя, впрочем, и не велась уже так же грубо, как раньше. Газета Суворина по-прежнему хвалила энергичные действия русской артиллерии под Двинском^>71 и Ригой^>72, отмечала ее вклад в успешные действия русских войск на этих участках фронта («Снаряды есть, а это почти все»^>73), не упоминая уже военно-промышленные комитеты и результаты их работы. Впрочем, в подтексте и те и другие почти всегда присутствовали. Так, вскоре в корреспонденциях с фронта снова появились (правда, без упоминания ВПК) пресловутые ящики с призывами не жалеть снарядов^>74. Такими незатейливыми приемами постепенно формировалось убеждение, что это было результатом работы Гучкова со товарищи. Сам он, судя по всему, тоже со временем поверил в это. Даже весной 1917 г., когда столь острой политической необходимости в демагогии в данном направлении уже не было, Гучков, совершенно не стесняясь, утверждал следующее: «Несомненно, что дело снабжения пережило коренной перелом с того момента, и если бы с первых дней войны был дан размах, данный летом 1915 г., быть может, и судьба войны была бы иная»^>75. Непонятно, на чем основано это утверждение, но ситуацию, сложившуюся с заказами военно-промышленных комитетов, никак нельзя было назвать нормальной.

Основным доводом в пользу своей деятельности при отчетности ЦВПК мог назвать лишь экономию средств. При общей сумме декабрьских 1915 г. заказов в 148 656 690 руб. она, по данным этой отчетности, составила 20 334 875 руб. (от предельных сумм, предоставляемых государственными ведомствами)^>76. Однако указанная экономия не учитывала потерь от постоянных срывов выполнения заказов. Да и экономия от работы с частными производителями зачастую оказывалась иллюзорной. Свою работу либералы всегда прикрывали патриотическими лозунгами – они должны были защитить общественные учреждения от контроля бюрократии, то есть государства. Выступая 3 (16) ноября 1916 г. в Государственной думе, Н. Е. Марков ссылался на записку Главного артиллерийского управления: «И вот во что обошлись непатриотические снаряды бюрократические и патриотические частные. 42-линейная шрапнель в среднем обошлась на казенных заводах в 15 р., а на частных – 35 р.; шестидюймовые бомбы на казенном заводе – 48 р., на частном – 75 р.; бездымный порох на казенном 72 р., на частном, движимом патриотизмом, – 100 р. И вот составитель этой записки делает вывод, что если бы в России было поменьше патриотизма да побольше казенных заводов, то Россия сберегла бы уже за эту войну миллиард рублей»^>77.

На 1916 г. ЦВПК все же сделал заказы на снаряды и сырье, необходимое для их производства. До 1 (14) июня 1916 г. Екатеринославский, Киевский, Одесский, Харьковский, Херсонский ВПК должны были поставить 743 тыс. пудов сортового железа, на 1 (14) мая было сдано 7 тыс. пудов, то есть менее 1 % всего заказа, что повлекло за собой срыв поставок двуколок, подков, полевых кухонь и даже седел. Харьковский ВПК в марте 1916 г. должен был поставить 20 тыс. чугунных фугасных снарядов для 6-дюймовых гаубиц. На 1 (14) апреля 1916 г. не было сдано ни одного снаряда^>78. ЦВПК распределил заказы на 490 тыс. 3-дюймовых фугасных снарядов среди Бакинского ВПК (150 тыс.), Воронежского ВПК (100 тыс.), Таганрогского ВПК (110 тыс.) и Главного тюремного управления (130 тыс.)