Участь смертных - стр. 5
Сражение сместилось к реке, люди спасались от огня. В криках, в грохоте, звоне мечей. Все свои потери они оставили убирать кому-то. Как обычно. Века проходят, а манеры остаются прежними. Лесной охотник устал удивляться и просто наблюдал, как и Кай, за поспешным отступлением воинов теперь уже от пожара.
– Мне пришлось, – Кай не оправдывался; ставил в известность. В неизменном своем тоне, без малейшего сожаления. – Иногда все же разум берет верх, но не в этом случае. Всего несколько тысяч душ, а сцепились так, будто за их спинами войска стоят. Посмотришь, разойдутся, как только пятки начнут подгорать.
– О-о… – Лесной охотник не изменил позы, а слова тянул плавно. Подобно ленивому шелесту листвы, сопротивлявшейся назойливому ветру. Она же и посыпалась с его волос, вьющейся рыжины каштана, стоило Дару наклонить голову. – У меня от твоих интонаций мурашки по коже. Щекотно.
Кай медленно поднял ресницы.
– Каких интонаций?
– Отсутствующих. Тон плоский как вон то вытоптанное поле.
– Однако ты приходишь его послушать. Успокаивает?
– Приятное разнообразие после Рея. Тот так и сочится медом.
Застывшее небо напитывалось дымом, закат не различался. Кай крайне нехотя перевел взгляд с его недовольного прищура на незваного зрителя.
Шум утихал, отодвинулся как-то незаметно, тяжело повис над рекой. Его монолитность исчезла, как растворилась в тухлых водах. Отдельные выкрики еще слышались, но уже сильно приглушенно, и больше походили на деловитые распоряжения.
– Каждому свое, – Кай пригляделся, различая организацию помощи раненым.
Дар туда даже не смотрел. Обрывки воспоминаний, ускользающие. Его ли? А, может, преследующие. Его ли? Он судорожно перерывал свои ощущения в поисках схожего звучания.
– Не дыши своим холодом! – не выдержав, попросил Лесной охотник. Кай внезапно ощутил свое сердце. Быстрый удар, напомнивший, что оно есть, бьется.
Сузив глаза, заметно напрягся, затрепетали огромные крылья за спиной.
– Смотри, – сказал, понижая голос. И устремил взгляд на место бывшей рощи. – Слушай тишину. Проникнись.
Свита явилась. Молчаливые тени. Покорные служители дыхания холода. Не ветер, не лед. Иного толка дуновение, из тех, что вымораживает сознание, лишает воли, внушает панику.
– Кай.
Крылатый всадник погрузился в их перемещения по полю и не обращал внимания больше ни на что.
– Кай! – Дар был настойчив. Снова попытался разобраться в себе; и то, что казалось, ему не нравилось. – Нам здесь не место.
Ответ стал неожиданностью – быстрый взгляд, непривычно смятенный. Он коснулся мельком охотника и вернулся к видам смерти, от которой расчищалось поле. Всадник выглядел в тот момент как статуя, с которой его периодически и путали: недвижимый, закаменелый.
– Шаман сказал мне о моей смерти.
Дар смешался, следом рассмеялся. Неестественно и коротко.
– Чушь.
Никому из Первых не был интересен закат жизни. Они старались избегать таких встреч, на слоях еще неосознанности опасаясь ненароком коснуться того, что им не пристало по праву существования. Однако двое стояли и смотрели, отыскивая связь между порядком бытия и своими видениями.
– Люди и их сомнения, – прошептал Кай. Тени сократились, уменьшились. Рядом затаил дыхание Дар. Начал различать шаги. Те, что слышал ранее. Дикий взгляд метнулся к спутнику.