Убийство в Тамбовском экспрессе - стр. 39
– Оставь, наконец, масло в покое! – рассвирепела она и вырвала из моих рук пластиковую бутылку. – Вот неймется человеку, не знает, куда бы еще залить. Помоги Олегу, не видишь, он на себе Галину прет.
Я попыталась подхватить Галину под руку, но мне не удалось переложить часть ее веса на себя. Так и доплелась до дивана лишним грузом. С облегчением шлепнувшись на него прежде Галины, спросила:
– А кто такой Ярик?
– Ярослав. Сын моей жены от первого брака и мой приемный сын. Ему четыре года. Отличный парень.
Олег оперативно поднял с пола подушку, аккуратно отряхнул и вежливо попросил меня с дивана. Уложив на него мать, повернулся ко мне.
– Если не трудно, поднимите с пола одеяло. А если вам интересно, кто такой Мурзилка, то это соседский кот Мурзик. Частенько у нас столуется. Мама, когда устроилась работать проводницей, говорила, что хочет наконец мир посмотреть.
– Ага, в промежутках между мучительным кратковременным сном и каторжной явью, – встряла Наташка. – Не сомневаюсь, что особенно привлекательно выглядят многочисленные перроны вокзалов. Изысканная серость асфальта, чокнутые пассажиры, как с голодухи выскакивающие на каждой остановке за едой или выпивкой… А у нее вообще какая-нибудь профессия есть?
– Она библиотекарь, если сейчас это можно считать профессией.
– Замечательно! А ты тоже библиотекарь?
– Я по образованию музыкант. Скрипач в свободное от основной работы время.
– О как! – Наташка уставилась на Олега во все глаза. – Основная работа, надо полагать…
– Не надо полагать. Основных работ несколько. Даю уроки музыки, а в остальное время просто разнорабочий. Семью кормить необходимо. Жена тоже пытается совмещать несколько профессий. У нее это лучше получается.
Он с вызовом посмотрел на нас с Наташкой. Я мысленно приодела его в концертный фрак и нашла, что он выглядит очень интеллигентно. Даже без очков. Перевела взгляд на Галину и отметила их сходство, только Олег по понятным причинам смотрелся несравненно лучше матери. Красавцем я бы его не назвала, но к разряду симпатяг он точно относился. Особенно выделялись на смуглом, тщательно выбритом лице пронзительно-серые глаза.
– Разнорабочий! Интересная у тебя работа! – с небольшой заминкой одобрила Наташка род занятий Олега. – Каждый раз разная. Что будем с мамой делать?
На этих словах Галина подала признаки жизни и изобразила дрожащей рукой волнистую линию. Неужели от колотившего ее озноба? Говорить она по-прежнему не могла.
– Похоже на стиральную доску старого образца. Только стирка сейчас не ко времени. А! Кажется, больная хочет к морю… – неуверенно перевела подруга.
Лицо Галины сморщилось от нашего непонимания.
Я склонилась над ней и предложила иной вариант переговоров. Мы спрашиваем, она глазами отвечает. При согласии хлопает ресницами, при несогласии… ну это понятно – никак не реагирует.
– Чаю, воды?
Никакой реакции.
– Надо подвинуть поближе к ней рефлектор, – не спрашивая мнения Галины, заявила Наташка. – От ее трясучки диван развалится.
– Кажется, рефлектор не работает, – бесстрастно доложил Олег. – Жаль, что у нас не газовое отопление. Может, у нее есть какое-нибудь обезболивающее?
– Гений! – восхитилась я. – Сюда она добиралась уже простуженная. Наверняка что-нибудь из лекарственных препаратов по дороге прикупила. Для самолечения. Где ее сумочка?