Убийство в Тамбовском экспрессе - стр. 27
Тактику переговоров с Прутковой окончательно так и не утвердили. В метро мешал шум, но кое-что оговорили. В частности, исключили вариант словесного напора – отдайте содержимое пакета со львом по-хорошему. В лифте отметили непригодность версии о том, что тапочки и журнал – последний привет покинутого мужа сбежавшей жене. Чужая просьба, которую мы не можем не выполнить. Дома у него коза, семеро козлят и трое детей.
– А тапки – заговоренные, – вздохнула я. – Призваны указать беглянке единственно-правильный путь, то есть обратную дорогу к дому, из которого она сбежала. Дурь несусветная.
На этом мы остановились. Вместе с лифтом. Двери с шуршанием открылись, высветив в темноте лестничной площадки прямоугольник. Возникло непреодолимое желание укатить на первый этаж, вызвать от консьержки электрика, с ним и вернуться на свой этаж. Я даже потянулась рукой к кнопке, но тут металлическая дверь общего коридора открылась, явив нам новый источник света и ангела спасения в лице и фигуре Анастас Ивановича. За ней сразу не различили тщедушного Степана Ивановича, которому она обеспечивала поддержку своим присутствием на пути к мусоропроводу.
Забыв про свою миссию охранника собственного мужа, Анастас Иванович удивленно ахнула и прижала руки к груди. Отпущенная на свободу дверь постаралась вернуться в исходное положение, но была остановлена мощным толчком ноги соседки. Несколько припозднившийся с выходом Степан Иванович споткнулся о подставленную любимой женой ногу и только благодаря нашей оперативности был своевременно перехвачен до момента торможения лбом о бетонный пол. Но не совсем удачно. Прерванный полет был таковым только для соседа. Мусорный пакет, вылетев из его рук, с ускорением полетел дальше. Пара секунд – и от места стыковки пакета с неизвестным мужиком, выбравшим неподходящий момент для проявления любопытства и высунувшимся из закутка с мусоропроводом, раздалось громкое «бум!!!». Следом мы услышали резкий вскрик, сопровождаемый звонким «блямс-бахом». Пакет с мусором благополучно приземлился. Кабина лифта закрылась, значительно сократив видимость. Он ровно загудел, подчиняясь новому вызову.
Лично у меня не вызывало сомнений, что мужик дожидался нас с Наташкой, причем не с добрыми намерениями. С ними удобнее наносить визиты при полном освещении и открыто, а не прячась за мусоропровод. Следовало немедленно бежать и спасаться в квартирах, но мы поступили с точностью до «наоборот». Охваченные яростью, бросили Степана Ивановича на половине пути к восстановлению в полный рост – а куда ему торопиться! – он покорно растянулся на полу. Сами же необдуманно кинулись к мужику, вписавшемуся в угол между окном и дверью, ведущей на лестничную клетку. В ту минуту не думалось, что он может быть вооружен. Не решаясь покинуть свой светоносный пост, Анастас Иванович трубила общий сбор по подъезду, с пола что-то верещал Степан Иванович. Это придавало уверенности – все-таки мы с Наташкой не одни.
Мужик, схватившийся руками за голову, скрытую капюшоном, был силен. Наш наскок заставил его забыть про травму. Молниеносное движение одной правой руки, и мы с Наташкой отлетели назад, прихватив с собой восставшего с пола соседа. Врезавшись в стопор – Анастас Ивановича, раскатились в разные стороны и шлепнулись, уже не мешая друг другу, кто как сумел, но, благодарение судьбе, без потерь и крупных приобретений. Пара синяков – умеренная плата за безрассудство. Пока собирались воедино, не было времени отследить бегство мужика, но оставалась надежда, что он не успел удрать из подъезда.